- Меня совершенно не интересует, что скажут другие. Я не смогу жить в мире сама с собой, если не попытаюсь остановить армию Генриха.
- А я не прощу себе, если не попытаюсь помочь ему получить корону Франции.
- Итак, мы по-прежнему находимся в тупике, - холодно заметила Лианна.
- Да.
Она с трудом сдержала готовые вырваться наружу слезы. Господи, неужели этот бесчувственный незнакомец и есть тот человек, который клялся, что любит ее? Неужели все, что между ними было, значит для него меньше, чем его обещание королю Генриху, а для нее - меньше, чем безоглядная преданность Франции?
- Когда-нибудь эта война закончится, - сказала Лианна. - Что тогда? Что будет с нами?
Глаза Ранда потеплели, таящаяся в их глубине печаль разрывала ее сердце.
- Это зависит от того, как сильно мы любим друг друга, Лианна, и насколько умеем прощать.
- Я не смогу ни любить, ни простить человека, который поставил честолюбивые планы своего короля выше жены и сына, - выпалила она.
- Я также не смогу ни любить, ни простить женщину, которая просит своего мужа стать предателем.
Лианна разрыдалась. Проклиная в душе все на свете, Ранд нежно притянул ее к себе.
- Господи, Лианна, мы оба говорим совсем не то, что думаем. Неужели мы не можем прийти к согласию?
- Нет, - всхлипнула она. - Это невозможно.
Вечером, за ужином, они молчали, лишь изредка бросая друг на друга настороженные взгляды.
Эдит, разливая медовый напиток, нечаянно засмотрелась и выплеснула его на Лианну.
- Как можно быть такой неуклюжей? - вспылила баронесса, чувствуя, как липкая жидкость стекает за вырез платья.
Девушка огрызнулась.
- После того как госпожа целый день просидит за цифрами, она становится очень раздражительной. Следовало бы больше уделять внимания вашему мужу...
- Боже мой! Попридержи язык! - приказала Лианна.
- Возвращайся на кухню, Эдит, - строго сказал Ранд, заметив, что его жена просто кипит от возмущения. - Быстро, - добавил он и, смочив салфетку в подкисленной воде для ополаскивания рук, принялся неторопливо чистить платье Лианны. - Не нужно срывать на Эдит свое дурное настроение, - пробормотал Ранд. - Ведь и так ясно, что твой гнев направлен на меня.
Только присутствие других обитателей замка помешало Лианне оттолкнуть его руку. Стиснув зубы, она молча позволила Ранду ухаживать за собой.
Если бы и сердце Лианны могло оставаться таким же спокойным. Но прикосновение рук Ранда обжигало ее, его мягкая понимающая улыбка заставляла кипеть кровь.
- Достаточно, - сквозь зубы процедила она. - Я все равно отдам платье в стирку.
- Я был бы только рад помочь тебе снять его.
Взгляд Ранда скользнул по ее груди, а затем и рука последовала следом за ним.
Лианна отпрянула, вспыхнув от негодования: на них смотрели все находящиеся в зале.
Неожиданное появление английского посланника разрядило накалившуюся обстановку. Тяжело дыша, он подошел к столу и поклонился. Лианна с замиранием сердца молилась о том, чтобы услышать сообщение, что англичане наконец убрались восвояси.
- Как осада? - спросил Ранд.
- Все идет хорошо. Брат короля, Томас Кла-ренский, со своими людьми захватил склад оружия французов.
Ранд улыбнулся, - Но к Харфлеру подошел Гокур с тремястами воинов.
Это сообщение вызвало у Лианны улыбку.
- Тяжелые пушки уже установлены? - поинтересовался барон.
- Да, "Дочь короля", "Вестник" и "Лондон" - все на месте.
Ранд удовлетворенно хмыкнул.
- Французы, должно быть, принимают ответные меры? - вставила баронесса.
- Увы, это так.
Лианна довольно кивнула.
Все последующие недели подобные доклады постоянно держали их в курсе событий.
Английские пушки обрушивали на стены осажденного города град камней и железа.
Французы прилагали все усилия, чтобы тут же устранять бреши.
Молодое вино, испорченная вода и болезни стали настоящим бедствием для английской армии.
Несмотря на военные действия, вражда между герцогом Бургундским и графом Арманьяком не прекращалась.
Жан Бесстрашный лицемерно предложил своему зятю, дофину, подкрепление, но Луи из-за страха перед Арманьяком отказался и остался в Верноне.
Король Генрих послал в Верной вызов, предлагая решить все спорные вопросы в честном поединке между ним и дофином Луи.
Луи проигнорировал вызов Генриха. Его отказ смял боевой дух защитников Харфлера.
22 сентября город пал.
К этому времени армия Генриха заметно поредела. В ходе штурма, а также из-за болезней число вооруженных рыцарей сократилось до девятисот человек. Лучников насчитывалось всего пять тысяч.
Генрих собирался дойти до Кале, захватывая все города и замки, которые повстречаются им на пути.
***
В конце сентября Лианна потребовала у Ранда вернуть сына во Францию.
Лицо мужа омрачилось. Он задумчиво провел рукой по золотистой шевелюре.
- Это по-прежнему небезопасно. Через три недели армия Генриха будет здесь. Пойми, я не могу оставить замок и не доверю никому привезти сюда Эймери.
- Но ты обещал, что через несколько недель ребенок будет со мной.
- Лианна, разве я предполагал, что осада продлится так долго?!
- Я думала, что ты сдержишь свое обещание.
В его глазах отразилась боль.
- Я тоже скучаю по Эймери, но не хочу подвергать опасности жизнь сына.
Лианне стало стыдно. Безусловно, Ранд любил Эймери так же сильно, как и она. Но если ослабленная армия Генриха начнет отступление и покинет Францию, он никогда не привезет сына домой. Мысль об этом придала ей решимости.
- Да, конечно, ты не должен позволять такой незначительной мелочи, как наш ребенок, вмешиваться в твои планы относительно передачи Буа-Лонга Генриху, - с сарказмом произнесла она.
Пропасть между ними росла. Страх за Эймери и беспокойство за свое будущее еще больше способствовали этому.
Время тянулось бесконечно медленно. Казалось, недели не спешили сменять одна другую.
Шла третья неделя ожидания. Однажды во время ужина к их столу приблизились Бонни и Джек. Их появление прервало царившее между ними ледяное молчание.
- Через два дня мы собираемся пожениться, - сказал Джек. - Нам бы очень хотелось, чтобы вы спели на нашем венчании.
- Вы оба, - добавила Бонни.
- Я не могу, - слабо запротестовала Лианна. - Мое исполнение слишком далеко от совершенства...
- Я слышала, как вы поете, - не согласилась Бонни.
- Мы можем на вас рассчитывать, господин, госпожа? - спросил Джек тоном умоляющего ребенка.
Переглянувшись между собой, Ранд и Лианна без слов решили, что их разногласия не должны омрачать счастье Бонни и Джека.
- Мы споем на вашей свадьбе, - улыбнулся Ранд.
Свечи золотили счастливые лица Джека и Бонни, когда они перед алтарем произносили свою клятву. Ради такого случая Батсфорд тщательно спрятал кожаные манжеты под сутану и торжественно благословил новобрачных.
Все внимательно смотрели на Ранда и Лианну.
Сначала Лианна решила, что ее не затруднит спеть вместе с мужем, но Бонни и Джек с многозначительным видом попросили исполнить "Песнь Песней".
Лианна провела языком по пересохшим от волнения губами и взяла в руки арфу.
Они запели красиво и слаженно, хотя их сердца сейчас находились далеко друг от друга.
Глядя в глаза Ранда, Лианна дрожащим от волнения голосом выводила:
Твоя любовь сильнее, чем вино:
Я - роза Шарона
И лилия долин.
Муж с чувством отвечал ей:
Моя возлюбленная сказала мне:
"Вставай, любимый мой, и уходи".
Слова и мелодия всколыхнули сладкие воспоминания в душе Лианны.
Ночью я искала его, того,
Кого ждала душа моя;
Я искала его, но не нашла.
В голосе Ранда слышалась боль.
Ты похитила мое сердце
И куда-то исчезла.
Быть может, ты в саду
Одна срываешь лилии..
Их голоса снова слились воедино, и все вокруг перестало существовать. Они опять были вместе, в той рощице, на той полянке, где впервые встретили друг друга...