– Леди?
Нежный голос Уны смолк, и тут же раздался тихий стук в дверь.
– Я принесла вам ужин. Уверена, вы проголодались.
Урчание в животе убедило Лили, что ей лучше не вступать на тропу мученицы. К тому же ей нужны были силы, чтобы противостоять Радолфу.
Открыв дверь, Лили сразу поняла, что приняла верное решение. Над миской с дымящимся аппетитным рагу, двумя толстыми, намазанными маслом кусками хлеба и кружкой эля ей приветливо улыбалось лицо Уны.
– Лорд Радолф велел, чтобы вы все съели, – объявила она, поставив еду на стол. – Солдаты говорят, что у вас с ним уже завтра состоится свадьба...
Откусив кусок хлеба, Лили задумчиво кивнула:
– Это правда, Уна, таков приказ короля.
Уна чуть заметно вздрогнула:
– И вы не боитесь? Такой огромный человек раздавит вас, когда ляжет с вами в постель!
Лили чуть не поперхнулась элем, но Уна этого как будто не заметила.
– А вот я рада, что родилась свободной и безродной. Никакой король не станет принуждать меня к замужеству против моей воли.
– Тебе и вправду повезло. – Лили печально улыбнулась.
Уна важно кивнула.
– Вам понадобится красивый свадебный наряд, миледи.
Лили окинула взглядом свое грязное, изношенное платье и ужаснулась.
– Но это все, что у меня есть, Уна. Может, я могу одолжить какое-нибудь из твоих?
На щеках Уны вспыхнул румянец.
– Что вы, леди! – воскликнула девушка с жаром. – У меня нет ничего подходящего! Вам следует обратиться к вашему господину: говорят, он почти так же богат, как король, и может накупить вам мехов и драгоценностей столько, что в комнате яблоку негде будет упасть!
– Кто бы сомневался, – ответила Лили сухо, зная, что просить Радолфа ни о чем не станет. Пусть он назовет это упрямством и гордыней, но она лучше предпочтет венчаться в своих обносках, чем попросит у него новое платье.
Все же отсутствие подходящего наряда еще больше испортило ей настроение. Как только Уна ушла, Лили вернулась в постель, но еще долго не могла уснуть, размышляя о своем будущем.
Находясь в шумном зале гостиницы, Радолф охотно смеялся над сальными шутками своих солдат и комично изображал жениха. Он получил то, что хотел, так почему бы теперь не повеселиться? А все сомнения и тревоги пусть подождут до завтра.
Все же его взгляд то и дело упирался в закрытую дверь комнаты Лили. За этой крепкой деревянной дверью находилась женщина, перевернувшая всю его жизнь.
Он живо представил ее: одна рука отброшена, светлые волосы вьются вокруг лица серебристыми локонами, губы слегка приоткрыты, мягкие и сладкие снаружи и горячие, призывные изнутри.
Примет ли она его сейчас, если он постучится в дверь? Радолф сильно сомневался в этом. Скорее всего она набросится на него с дикими криками, как разъяренная фурия.
Радолф поежился.
– Как назовете своего первого сына, милорд? – полюбопытствовал один из солдат, вытирая с подбородка эль. – Эрик Кровавый Топор?
Радолф фыркнул, освобождаясь от мрачных мыслей.
– Нет, он тоже будет Радолфом! Славное нормандское имя.
Жервуа высоко поднял кубок:
– За Радолфа, сына Радолфа!
Глядя на своего верного капитана, Радолф улыбнулся. Он поставил его в трудное положение, когда велел выполнять в первую очередь свои приказы, ставя их выше приказов короля. Если бы возникла необходимость увезти Лили в укрытие, Жервуа пришлось бы рисковать жизнью. Подобную преданность следовало высоко ценить. Он непременно вознаградит Жервуа, и вознаградит щедро!
– Милорд! – Капитан придвинулся ближе, его глаза поблескивали, а голова слегка покачивалась. – Какой подарок вы на... намерены подарить леди Лили... то есть Уилфриде на свадьбу?
Радолф удивленно вытаращил на него глаза.
– Дочь... дочь нашего хозяина говорит, что так принято, – продолжал Жервуа, едва шевеля языком, – принято дарить невесте подарок в день свадьбы.
Некоторое время Радолф переваривал эту информацию, затем хлопнул себя по лбу. Как мог он быть таким тупицей, как мог забыть, что должен иметь хоть какую-то безделушку, чтобы подарить ее будущей жене? Женщины всегда любят всякие безделицы. Его отец почти все деньги промотал на покупку драгоценностей и милых вещичек для своей второй жены, а она с горящими глазами продолжала требовать еще и еще.
При воспоминании об этом Радолф поморщился. Нет, он ничего не станет дарить невесте – хватит с нее и того, что она получит в собственность богатого и могущественного лорда Радолфа.
Он тут же заявил об этом во всеуслышание, проигнорировав неодобрительное ворчание Жервуа:
– Но, милорд, она посмотрит на это другими глазами. Она обидится. Женщины всегда обижаются по пустякам...
Радолф нахмурился и помотал головой.
– Обидится она или нет, меня это не касается.
Жервуа нервно икнул.
– Коснется, когда она заставит вас страдать, – произнес он наконец. – Она перестанет с вами разговаривать, перестанет улыбаться и не пустит в постель.
Радолф помрачнел еще сильнее, а капитан, отвернувшись, пробормотал:
– Оба у-упрямые, как мулы, только я тут ни при чем. И не дай мне Бог когда-нибудь обзавестись женкой!
Утром, когда Уна сказала, что ее ждет подарок, сердце Лили дрогнуло.
Подарок мог служить жестом примирения, а это значит...
Но уже в следующий момент Уна разрушила все ее надежды.
– Подарок принес слуга, миледи, он от леди Кентон. Ее человек сказал, что вы сможете надеть это на свадьбу.
Когда Лили развернула тщательно упакованный сверток, то обнаружила внутри невероятно красивое платье. От восхищения она даже ахнула: из плотного шелка, роскошного золотистого цвета, оно было густо расшито золотыми и серебряными нитями. К нему в придачу шла сорочка и вуаль из тончайшей, как паутина весенним утром, ткани. Пара остроносых туфелек такого же золотистого цвета, как платье, довершала наряд. Такое платье впору было надеть самой королеве или принцессе викингов.
Дрожащими пальцами Лили дотронулась до ткани, после чего Уна приподняла платье и приложила к госпоже.
– О, как это прекрасно! – искренне воскликнула она. – Вы в нем просто как ангел!
Лили улыбнулась, но тут же мечтательность в ее глазах померкла.
– Эта леди Кентон исключительно щедра, но... Может, мне стоит отослать подарок назад? Лорд Радолф не давал мне разрешения надеть другой наряд; вероятно, он хочет, чтобы я венчалась в той одежде, которая у меня есть.
– Отправить назад и оскорбить леди Кентон? – пронзительно взвизгнула Уна. – Нет уж, леди, вы должны его надеть.
– Должна?
– Ну конечно. Вот увидите, лорд Радолф не станет возражать. Он не сможет сказать ни слова, потому что при виде вас сразу проглотит язык.
В конце концов Лили решила не спорить и позволила Уне помочь ей облачиться в новый наряд. Затем Уна причесала и убрала ее волосы, спрятав их под тончайшую вуаль. Золотистый цвет придал бледной коже Лили теплоту, а алый цвет губ отвлекал взгляд от легких теней под глазами.
Наконец Уна, любуясь творением своих рук, отступила назад.
– Вы просто восхитительны, – благоговейно сообщила она.
– Это все платье. – Лили потупилась. – Такой наряд любую женщину превратит в красавицу.
Собрав в руки несколько складок юбки, Лили приподняла подол, чтобы случайно не наступить на него, и медленно двинулась к двери.
Пирушка Радолфа и его солдат затянулась далеко за полночь, и в общей комнате все еще было дымно и не прибрано, пахло элем и вином. Многие, не выдержав обильных возлияний, уснули прямо за столом.
Когда Лили остановилась в дверях, то не сразу увидела Радолфа. Постепенно голоса солдат смолкли, и тут ее взгляд словно сам уперся в него.
Радолф стоял у камина, поставив одну ногу на жаровню. С высокой пивной кружкой в руке и улыбкой на губах он, склонив голову, разговаривал с владельцем гостиницы.