Юргис Балтрушайтис
ЛИЛИЯ И СЕРП
Раа livsens natvej gennem frygten.
Это суть две маслины и два светильника, стоящие перед Богом Земли.
Откровение св. Иоанна, 11, 4.
Есть хмель ему на празднике мирском.
Е. Баратынский
Nu har jag svalt
dеn bittra drycken som gor vis.
Еn lefnads sorg, en lefnads lаngd.
Sunt lacrimae rerum.[4]
Dies Riickwirtsdenken, Vorwartsgrubeln.
Des tiefen Meers verganglich bunter Schaum.
Und zeugt der Mensch, wie Faust, ein Kind,
Ein Traum dem andern sich entspinnt…
Und schlagt ein, wie Faust, den andern tot,
Ein Travm den andern'nur verwischt.
Sin el cielo у sin la tierra,
Entre la tierra у el cielo.
Christo confixus sum cruci.
Витязь Тайной Дали,Стоек я в бою —Древний щит из сталиКроет грудь мою…
В поясе срединыВыкован на немСтрогий лик орлиный,Дышащий огнем…
И над ним чеканно —Мой старинный герб —Свиты вязью страннойЛилия и Серп.
И вкруг них, вдоль края,Как венец литой,Тянутся, сверкаяОгненной чертой —
Ярче, чем средь мракаОжерелье звезд,Три великих знака —Молот, Посох, Крест.
Своеволен в вечной смене жребий дня,Сочетавший тайну тени и огня…
Дышит миг, тужит, как может, весь в цвету,Весь — дробленье, реет, множит пестроту.
Но в рассветных безднах Бога короткаБеззащитная дорога мотылька!
И в рассветном море цвета бирюзыБезмятежно утро лета до грозы…
Длится час, струит, торопит водомет,Сеет, строит, жнет и копит воск и мед.
Но Строитель дней исчислил не на век,Что содеял, что замыслил человек…
Вот и молкнут, рвутся струны в тишине,И все ближе трепет юный к седине.
Вот и зыбок свет, раздвоен, мысль слепа,И непрочный стебель строен до серпа…
Будто ломкий стебель в поле,Что желтеет в краткий срок,Шатки вехи смертной долиВ сокровенности дорог…
Весь объят тревогой худшейДух, познавший тайну дней —И беспечен ум заблудшийСредь блуждающих огней!
Ищут бури мир и нега.Стонет вихрь о благах сна,Точно скрыты два побегаВ темном жребии зерна.
Час заката, час рожденьяТесно слит в волне времен —В каждом миге утоленьяМиг алканий заключен…
Снятся кормчим в час недолиВ море нивы, их poca,Где, в бреду иной неволи,Светят сердцу napyca!
Средь шума дня все чаще знаюДыханье горней тишины,В чей вещий миг к земному краюПлывут зиждительные сны…
И вместо горечи и страха —Унылых вех стези людской,Я различаю в смуте прахаЛишь свет отрады и покой…
И в воплях жалобы суровой,В проклятьи брошенных во мглу,Отсель вскрывает слух мой новыйБлагословенье и хвалу…
Сквозь пестроту юдоли зримой,В прибрежном камне и в волне,Один чертеж нерасторжимыйВсе чаще четко снится мне…
И вот, средь всех различий яви,Что длится век, что дышит миг,В пыли земной — в лазурной славе,Я вижу тот же знак и лик…
И бренный свет, звезде подобный,В любви прозренья, мысль мояВенчает всякий жребий дробныйВ едином чуде бытия!
Цветет восторг, как вал. Как вал,Уходит прочь…И все, что к звону день призвал,Заглохнет в ночь…
вернутьсяПроглатил я горький напиток мудрости.
вернутьсяИ пестрой пеной преходящейНад морем вечным и великимОт сна родится сон летящий,Когда рождается дитя,В ребенке каждом с новой силойТворит фантазия, шутяСвоей свободой легкокрылой. вернутьсяБез неба и без земли,Между землей и небом. вернутьсяЯ сораспялся Христу.Новый Завет, Послание Св. Павла, апостола к Галатам, 2, 19. вернутьсяЭтим знаком победишь (лат.). По раннехристианской легенде, перед взором римского императора Константина во время битвы с Максэнцием (312 г.) на небосклоне возник крест с этой надписью вокруг него.