С этими словами синьор Фольи скрылся в темноте.
А юноша сел обратно на скамью и прошептал:
— Арнольфо ди Камио... Я найду тебя...
Глава пятьдесят вторая
Утро в джунглях после праздника напоминало поле брани после проигранной битвы — тут и там, лежали неподвижные черные тела. И только мерный храп, исторгаемый ими, говорил о присутствии жизни. Костры давно угасли; мясо жертвенных животных прогорело на углях и его остатки достались муравьям.
Шаман, морщась от головной боли, глотнул холодной воды. Стало чуть полегче и он отправился будить своих пленников.
У дверей хижины, бросив копья наземь, безмятежно спали оба охранника. Шаман молча переступил через одного и прошел внутрь. Солнце пробивалось сквозь соломенные стены, освещая земляной пол и грязные циновки, на которых спали мальчишки.
Шаман толкнул палкой ближнего к нему. Мбаса недовольно дернул ногой, перевернулся на другой бок. Но шаман был настойчив и с третьего удара добился своего. Негритенок громко зевнул, сел, протер слипшиеся глаза и сказал:
— Что вам надо? Я хотеть спать!
— Бездельники! Солнце уже над деревьями, а они все спят! Живо буди остальных! Я жду вас у хижины вождя. Поторопитесь!
Мбаса лениво кивнул, с большим трудом преодолевая сонливость. А когда шаман вышел, мальчик попытался растолкать крепко спящего друга. Генрих был очень недоволен и едва не поколотил Мбасу, но шустрый мальчишка со смехом увернулся от шутливых тумаков и выскочил наружу. Пирата Брюльи и вовсе не удалось добудиться, пока Мбаса не притащил воды и не плеснул ему в лицо полкружки. А Жан-Мишель провел ночь в хижине под присмотром шамана.
Умывшись и наскоро перекусив, все трое появились у хижины вождя, как повелел шаман.
Принц Генрих был на удивление спокоен для человека, которого еще накануне собирались заколоть и поджарить. Яркое утреннее солнце разогнало ночные страхи.
Он стряхнул с подбородка прилипшую кору и спросил:
— Мбаса, ты что, всерьез решил пробраться в тот заколдованный город? Мало нам приключений на нашу голову?
— А что мне было делать, если хотели убивать Анри, — ответил негритенок чуть виновато.
— За это я благодарен тебе, — сказал Генрих. — Ты молодец. Только... Как-то мне не по себе...
Разговор прервался, потому что из хижины шамана выбрался Жан-Мишель. Он был бледен, но встретил друзей слабой улыбкой. Голова мальчика была повязана белой тканью, на которой проступили серо-зеленые пятна от целебных трав.
Мальчишки бросились к нему и чуть не опрокинули от радости. Оказалось, что рана была лишь поверхностной, воин не слишком усердствовал и не проломил мальчишке череп, как показалось прошлой ночью.
Всеобщее ликование по поводу выздоровления угасло, как началось — мальчишки заметили, что появился шаман. Он поддерживал под руку старого вождя, который еле передвигал ноги.
— Подойдите поближе! — призвал мальчишек шаман. — Я говорил о вашем предложении Мокуни-Агоуэле и он соизволил принять его. Вы все отправитесь к потаенному месту, но берегитесь, если там ничего не обнаружится! Вы будете умолять о смерти, ползая на коленях перед нами! А сейчас ты, грязный торговец рабами, посмотри эту карту и скажи, как нам выбрать самый удобный и самый короткий путь.
Шаман бережно усадил вождя на толстые циновки и развернул карту. Витторио Брюльи взял ее в руки и несколько секунд внимательно разглядывал.
— Дон Элиаш никогда не выпускал ее из рук и берег, как самое дорогое. Потому я не уверен, что смогу точно определить, какие места здесь указаны, — задумчиво проговорил пират. — Здесь нет никаких надписей, должно быть, для соблюдения тайны, ведь охотников полным-полно. Точные названия знал только дон Элиаш, а я могу только гадать... Вот эта линия — скорее всего Нил. Проходит по Судану к южным землям. К востоку и к западу — горы, туда не пройти. Мы находимся вот здесь, а южнее начинается сплошная зелень.
— Охотники моего племени ходили на много десятков миль по всей округе и знают местность очень хорошо. Но через две недели пути начнутся незнакомые нам тропы и встретятся неизвестные племена. Правильно ли я понял, что ты так же разбираешься в карте, как и я? — вкрадчиво спросил шаман.
Брюльи не ответил, но весь его вид говорил именно об этом. Шаман молча отобрал у него карту и спрятал.
— Где же находятся земли твоего племени? — спросил шаман у Мбасы.
Мальчик пожал плечами.
— Я помнить, но я совсем не знать, как добраться туда.
— Как называется твое племя?
— Бокуто.
— Бокуто, бокуто... Знакомое слово, где же я мог его слышать? — забормотал шаман.
Подал голос вождь, до этой минуты молча дремавший. Шаман выслушал и кивнул, несколько ободренный.
— Ну конечно! Великий вождь напомнил мне, что земли этого племени находятся на берегах реки Улуэке. А уж мимо этой реки трудно пройти.
— Да! — радостно воскликнул Мбаса. — Я вспомнил, там правда есть эта речка! А еще мы можем спросить дорогу у моего дяди.
— Какой еще дядя?
— Да вон он!
Мбаса встрепенулся и побежал к группке бывших рабов, которые все еще не ушли из деревни, а покорно ожидали своей участи. Мальчик схватил одного из них за руку и потащил к шаману.
— Ты тоже из племени бокуто? — спросил шаман, забыв, что говорит на французском. Потом спохватился и повторил вопрос на местном наречии.
Тщедушный худой негр закивал, подтверждая.
— И ты знаешь, как отсюда добраться до твоего дома?
— Да, да, я знаю. Идти далеко, десять лун.
— Ну вот, а мы тут голову ломаем, — недовольно сказал шаман. — Сейчас собираемся и выступаем в путь.
И немедленно закипела работа! Воины, женщины и даже дети суетливо стаскивали со всей деревни все, что может понадобиться в пути: съестные припасы, одежду, циновки, жерди для переноски. Принесли и оружие, собранное на том месте, где уничтожили нападавших. Брюльи с удовольствием перебрал мушкеты.
— А вы стрелять-то умеете? — спросил он у шамана.
— Нам хватает луков, стрел и копий. Вы в этом уже убедились, — криво усмехнулся шаман. — А мушкеты мы возьмем не все, хватит и пяти. Ну, все собрали? Тогда нечего рассиживаться, вперед! И не думайте, что мне нужно это золото для себя. Нет, я хочу купить на него много, очень много оружия. Тогда в наши земли не сунется ни одна, даже самая лучшая армия!
После этих гордых слов десяток воинов взвалили на плечи жерди, на которых привязали заполненные доверху корзины и тюки и процессия углубилась в девственный лес под печальные песни женщин и восторженные вопли детей.
Глава пятьдесят третья
Прогулка по джунглям оказалась далеко не так приятна, как хотелось бы. Нет, конечно, туземцы шагали сквозь заросли, словно европеец по Place des Roi, что была выстроена совсем недавно, в 1612 году.
А вот детям пришлось туго. Принц то и дело спотыкался о черные упругие корни, по лицу хлестали ветви, и хорошо еще, если без колючек. Жан-Мишель шел позади, и ему доставалось меньше.
Стояла страшная духота, а влажность буквально не давала дышать — казалось, что продвигаешься по дну глубокого водоема.
Хорошо, что Мбаса не оставил друзей и как мог облегчал им путь. Он придерживал лианы, что норовили опутать ноги Генриха, сбивал палкой громадных пауков, отшвыривая их подальше; отгонял мерзких и порою ядовитых мух величиной с палец. А у принца даже не хватало сил выразить благодарность, он лишь изредка вымученно улыбался.
Проводник, дядя Мбасы, выбирал уже прорубленные в зарослях тропы, но вся беда в том, что джунгли столь бурно разрастаются, что уже на второй день все вновь сплетают зеленые побеги.