— Ты уверен, что там она будет в безопасности? — спросила Инна, подходя и обнимая Гоблина за талию.
Он, видимо, чисто автоматическим и привычным движением наклонился и с теплотой поцеловал её в макушку. Видеть такое даже мимолетное проявление нежности от такого жесткого человека, как Гоблин, было очень странно. Он обнял Инну руками, которыми наверняка лишил жизни не один десяток людей.
— Я в этом совсем не уверен, — ответил он холодным голосом. — Но если твой отец сам послал тебя к нему, то, думаю, знал что-то, чего не знаю я. А теперь давай по-быстрому, Инка, одень её в свои шмотки и давайте валить. Чем быстрее покинем город, тем меньше шансов, что нас возьмут за задницу. И имей в виду, — ткнул он в мою сторону толстым пальцем. — Если Волки поймают нас, я не стану защищать тебя. Все, что я готов для тебя сделать — это отвезти к порогу этого сумасшедшего ублюдка. И на этом все! Больше никогда не хочу видеть тебя или знать о тебе хоть что-то. Появишься еще раз около Инки — сам убью!
Я видела, что он совсем не шутит. Поэтому покорно кивнула.
— Спасибо в любом случае.
— Не благодари! Я не для тебя это делаю, а для этой маленькой безбашенной идиотки. Которую люблю больше, чем следует. Давай, топай, Инка! — он подтолкнул её и шлепнул по заднице. — Только никаких декольте и всяких мини-юбок. Как можно скромнее. Она едет не на свидание и не на прогулку в парк. Если она не договорится с Римманом и не получит его защиту, я ей не завидую. Её может захотеть поиметь каждый из его дружков. И отказаться не будет возможности.
Он смотрел прямо на меня, словно спрашивая, действительно ли я готова пойти на это. Но я доверяла отцу и поэтому просто вышла вслед за Инной.
Она выбрала для меня черные облегающие джинсы, зеленую водолазку и короткую кожаную куртку.
— Ничего более скромного у меня нет, прости. Скромность — не мой стиль, — сказала она. И оглянувшись на дверь, быстро зашептала: — Обещай, что, если что-то пойдет не так, ты позвонишь мне. Плевать на слова Гоблина! Я не брошу тебя! Если там будет совсем хреново, ты позвонишь мне, и я приеду за тобой. Обещай!
Я смущенно кивнула, взяла клочок бумаги с номером и стала одеваться. Я не понимала, почему эта странная человеческая девушка так хочет помочь мне. Но была благодарна от всего сердца и поклялась, что если выживу и сумею вернуть свою жизнь обратно, то обязательно как-нибудь отблагодарю её.
— Поторопитесь, мы не на свадьбу, вашу мать, собираемся! — рявкнул из-за двери Гоблин.
Когда мы выходили из квартиры, он велел мне накинуть капюшон и опустить голову.
— Устраивайтесь, нам ехать пару часов, — отдал команду Гоблин, и я забралась на заднее сидение внедорожника. Инна впорхнула на пассажирское рядом с ним.
— Ложись на сиденье и не отсвечивай, Доминика! — прозвучал очередной приказ, и я беспрекословно послушалась.
То и дело тормозя на светофорах, машина Гоблина продвигалась к выезду из города. А я лежала тихонько сзади и вспоминала, как впервые увидела Риммана.
Однажды, спустя год после маминой гибели, отец позвал меня в свой кабинет. В обычное время мне бывать там было запрещено. Мне было пять и, взобравшись на красивый мягкий стул, я не могла достать до пола и сидела, болтая ногами в воздухе, и вертела головой.
— Сиди тихо, Ники, и ничего не трогай, — строго сказал папа и вышел из кабинета.
Через несколько минут он вернулся в сопровождении трех мальчиков постарше меня года на три — четыре. Я сразу смутилась и замерла на стуле. Желая стать невидимкой.
Пацаны были одеты как настоящие оборванцы и пахли так, словно спали на помойке. Я невольно поморщилась, и двое из них смутились и стали теребить свою одежду. Но третий посмотрел прямо на меня почти злобно и с вызовом своими большими серебристо-серыми глазами, и я сразу отвела взгляд. Несмотря на драную одежду и ужасный запах, он был самым красивым мальчиком, которого я видела. Он был чуть выше и шире в плечах двух остальных и держался прямо, явно не собираясь стесняться из-за того, что выглядел именно так.
— Итак, молодые люди, — раздался низкий и властный голос моего папы. — Я подобрал вас на улицах, привел в мой дом и готов вам дать новую нормальную жизнь. Вы больше никогда не будете нуждаться в еде или в тепле. У вас всегда будет крыша над головой и уверенность в завтрашнем дне. При одном условии. Вы будете верно и преданно служить моему дому. Это — моя единственная дочь Доминика. Один из вас со временем должен будет стать её Тенью. Вам понятен смысл моих слов?