— Я его тоже знаю. Бен Аделола. — Я посмотрела, который час. Ровно четыре. Он договорился о встрече и кого-то ждет.
Поначалу едва слышный, как жужжание насекомого, звук перерос в звериный рев мощного мотоцикла. Секундами позже к человеку на мосту подошел мотоциклист, и оба втиснулись в нишу — раньше пешеходы пережидали в таких, пока не проедет карета. Мотоцикла нам видно не было, но когда его владелец снимал шлем, чтобы поговорить с Аделолой, я заметила пятно у него на плече — татуировку. Он стоял так, что лица было не разглядеть.
— Это, случайно, не приятель Дейзи? — повернулась я к Фрэн.
Она прищурилась, стараясь его разглядеть.
— Не исключено… А ну-ка… — Сунув в рот оба указательных пальца, Фрэн пронзительно свистнула.
Мотоциклист мгновенно обернулся, и я узнала Даррена Бирна, журналиста из «Айрленд тудей».
ГЛАВА 11
— Э-э… мисс Боуи? — Нерешительный мужской голос, очень вежливый.
— Да, Иллон Боуи. Слушаю вас, — невнятно промычала я и постаралась побыстрее прожевать только что откушенный кусок яблока.
Когда зазвонил телефон, я смотрела шестичасовые «Новости», гоня мысли о еде. В пятницу утром мне показалось, что бедра полнеют на глазах, и после нашего с Фрэн пикника я решила обойтись без ужина.
— Меня зовут Рональд Дэйвисон, я ректор[12] церкви Святого Патрика в Каслбойне.
Оба храма в городе — и католический, и англиканский — были названы в честь святого покровителя Ирландии.
Пришлось продолжать с набитым ртом:
— Помню, мы с вами встречались. Чем могу быть полезна, ваше преподобие?
— Я звоню в связи с найденной статуей. Отец Луис Берк уверяет, что это Каслбойнская Мадонна.
Я проглотила остатки яблока.
— Сказать определенно пока не могу.
— Что ж, если его слова подтвердятся, нам бы хотелось получить ее обратно.
— Обратно?
Я выдохнула слово так, будто меня пнули в живот.
— Вот именно. Видите ли, в 1538 году, чтобы спасти статую, ее вывезли из монастыря Пресвятой Девы, и она нашла прибежище в Каслбойне. Не все, кто признавал Генриха Восьмого главой церкви, одобряли его разрушительные методы.
«Спокойно, Иллон; твои ночные кошмары становятся явью, только и всего».
— И что же, по-вашему, случилось с ней дальше?
— Рассказываю. Признаться в том, что она у нас, было слишком опасно. Католики обязательно постарались бы ее вернуть. Кто-то из своих мог случайно проговориться. В конце концов, мой тогдашний предшественник увез ее домой и спрятал на чердаке.
— Там на нее наткнулись солдаты Кромвеля и сожгли вместо дров.
— Нас старались в этом убедить. Но всегда ходили слухи, что на самом деле она уцелела и ее перепрятал кто-то из прихожан. Находка на старом кладбище тому подтверждение. Так что мы имеем все основания требовать ее возвращения. А поскольку Неделя исторического наследия Каслбойна не за горами, она стала бы главным экспонатом выставки в нашей церкви.
Было чему удивляться. Похоже, вместе со статуей воскресли главные причины многовековой религиозной распри.
— Простите мое невежество, ваше преподобие, — не удержалась я, позабыв на секунду о нелепости происходящего, — но разве ваши единоверцы не окажутся в крайне неловком положении, когда увидят статую Девы Марии у себя в храме?
— Вполне возможно. Однако в отношении религиозных образов, в том числе и Девы Марии, мы гораздо терпимее других реформатских церквей. Почему бы статуе не сыграть экуменическую роль в местной общине, подобно тому как святилище Богородицы в Уолсингеме в Англии примирило между собой англикан, римских католиков и православных?
— Боюсь, что в любом случае ее будущее от меня не зависит. Все археологические находки поступают в ведение Национального музея, а там твердо решили оставить статую у себя.
— Что ж, пусть это будет нашей заботой. Приятного вам вечера.
Закончив разговор, я вновь принялась за яблоко, раздумывая над словами ректора, и очередной звонок опять застал меня с полным ртом. На этот раз я проглотила все, что жевала, прежде чем поднять трубку.
Звонила Кора Гейвин из больницы Святого Лоумана.
— Сначала хорошие новости, — поспешила она меня обрадовать. — Результаты анализа крови Терри Джонстона на чумной микроб — отрицательные. Другими словами, бубонной чумы у него нет и мы отменили перевозку в Бьюмонт.
— А плохие?
— Он очень ослаб из-за множества функциональных расстройств, в том числе диареи и острой легочной инфекции с тяжелым кровохарканьем — он кашляет кровью. Мы не исключаем туберкулез.