— Кажется, пронесло, — вздохнула Гейл, вернувшаяся с банками для образцов в бумажных пакетах. — Еще чуть-чуть, и…
— Пронесло, как же! Да у нас одно несчастье за другим. Ты бы лучше… ладно, не обращай внимания. — Искушение сделать Гейл козлом отпущения было велико, но я с ним справилась. И хотя считала, что она зря поспешила вытаскивать гробы, наверняка обвинила бы ее в бездеятельности, обвались склеп прежде, чем их подняли на поверхность.
После падения гроб лежал на траве дном кверху и смахивал на огромную полуоткрытую банку сардин. Кости разметало вокруг, но большая часть того, что упало на землю, когда гроб опускали, лежала под ним и скорее всего превратилась в прах.
На внутренние стенки свинцового контейнера налипли остатки черной, отвратительно пахнущей гущи. Наверняка это трупная жидкость — субстанция, в которую трансформируются мягкие ткани при разложении.
— Господи, ну и запах, ужас какой-то! — не выдержала Гейл. Она все время делала глотательные движения, стараясь подавить рвотный рефлекс.
Зловоние действительно было невыносимое. В полуденный зной едкие волны поднимались вверх, и мы просто тонули в них.
— Не стой так близко, — посоветовала я, снова надевая маску, чтобы прикрыть нос и рот.
С одного взгляда было ясно, что свинцовый саркофаг пуст. Судя по отметине на внутренних стенках — коричневой горизонтальной полосе, проходящей по всему периметру, — жидкость, до того как вытекла, заполняла его примерно на треть. Ни одной кости, увы, внутри не осталось, и установить возраст и пол того, кто здесь лежал, теперь едва ли возможно. Мы могли только соскрести часть налипшего на стенках и поместить в герметичный контейнер, пока все окончательно не пропало под воздействием света и воздуха.
Гейл протянула мне стерильную банку для образцов — прозрачный пластиковый сосуд с особой завинчивающейся крышкой: сверху ручка, снизу — лопатка. С каской на голове и в маске было так жарко, что пот скатывался по лбу крупными каплями; нужно было следить, чтобы он не попал в собранный для проб материал. Отвинтив крышку и задержав дыхание, я нагнулась, подлезла под свинцовое днище с той стороны, где оно было оторвано, и лопаткой сделала соскобы со стенок, подставляя банку, чтобы ничего не упало.
Согнувшись в три погибели под свинцовым листом, я завинчивала крышку, когда в одном из нижних углов гроба заметила что-то вроде мокрого спутанного клубка ниток. Выбравшись наружу, я отвернулась и вдохнула свежего воздуха.
— Там еще что-то осталось, — промычала я сквозь маску, передавая Гейл первую банку. — Будь добра, открой вторую.
Я снова просунулась в гроб, но лишь когда подцепила находку кончиком лопатки, увидела, что это комок слежавшихся волос — такие скапливаются в труднодоступных местах, где неделями не убирают.
Когда я стряхнула мокрый комок в банку, что-то со стуком ударилось о пластик. Присмотревшись, я заметила торчавшую из волос почерневшую свинцовую чешуйку. Вернее, это первое, что пришло мне в голову.
Преодолевая тошноту, я торопливо завинтила крышку и отдала банку Гейл, потом сдернула маску и сделала глубокий вдох.
— Вы в порядке, Иллон? Что в банке?
— Волосы и еще что-то. Похоже на человеческий ноготь.
— Брр… гадость какая. — Держа банку в вытянутой руке, Гейл зажмурила глаза, боясь поддаться любопытству.
Я понятия не имела, что делать со своими трофеями. Кости я отправила бы остеоархеологу, до прошлой недели работавшему с нами на раскопе. А такое куда девать?
— Пойду узнаю, как там Терри, — сказала я. — В любом случае поеду с ним в больницу Святого Лоумана — все равно банки с образцами везти.
— Вы что, хотите передать их туда? — Гейл была озадачена.
— Не в музей же.
Тут из-за экскаватора появился Терри. Его коротко стриженные черные волосы были мокрыми, и он растирал голову полотенцем. Кто-то дал ему черную футболку и спортивные брюки. Я запихнула маску и перчатки в бумажный пакет, сунула каску под мышку, подхватила портфель и ждала, пока он подойдет.
Когда он приблизился, я увидела, что лицо у него такое бледное, что даже загар не помогает.
— Как дела, Терри?
— Чертова вонь, избавиться не могу — стоит в носу. А так — лучше некуда. — Терри был англичанином, но уже давно работал в Ирландии, и ему здесь нравилось.
— Ты едва не погиб. Если бы эта штуковина сорвалась… Уверен, что не наглотался или не вдохнул пакости?
— Что вы, последнее время ничего не пью и не нюхаю — завязать решил.
Гейл прыснула.
— Все равно отвезу тебя в больницу, — заявила я.