— Что здесь происходит? — обратилась я к нему, перехватив инициативу, чтобы не знакомить с Грутом — Сагрю тут же станет вытягивать информацию.
— Я думаю, тебе лучше нас известно.
Намекает, что в больницу попал кто-то из участников раскопок?
— Клянусь, Эдди, ничего не знаю. Мне даже связаться с больницей не удалось.
— Не тебе одной. Телефон приемного отделения занят, весь персонал отключил мобильники. Пора бы сделать хоть какое заявление. От молчания обстановка только накаляется.
— Ты что-нибудь слыхал?
— Якобы в полдень привезли человека с симптомами как у Джонстона. Служба здравоохранения ждет подтверждения, прежде чем решить, что делать дальше. В больницу ни войти, ни выйти. Экстренные случаи отправляют в Наван. — Он выбросил сигарету. — Похоже, начинается паника. Ее бы удалось избежать, если бы после смерти Терри Джонстона не Бирн трепался по радио своим поганым языком, а врачи, да и ты, Иллон, честно обо всем рассказали.
Я понимала, что Сагрю завидует молодому сопернику, который всех обскакал и первым раздобыл информацию. Да еще устроил шумную рекламу своей газете, объявив в радиошоу — не важно, правда или нет — о возвращении «черной смерти».
— Нельзя ли полегче? — вмешался Грут. — Мисс Боуи понятия не имела и сейчас не знает, что это за болезнь.
Сагрю с удивлением посмотрел на меня.
— Это еще кто? — Он чуть не ткнул пальцем Груту в лицо.
Слишком самоуверенно Грут держится. Теперь Сагрю постарается выяснить, кто он, и добраться до истинной причины, почему Каслбойн попал во все газетные заголовки.
— Я провожу лабораторные исследования в больнице Святого Лоумана, — объяснил Грут.
Сагрю прищурился. С чего бы ученому-медику таскаться за археологом? Когда и как ухитрился парень выбраться из больницы сквозь санитарный кордон? И акцент у него странный.
Грут придвинулся к Сагрю и понизил голос.
— Я должен провести мисс Боуи в больницу, сделать анализы крови. — Он многозначительно приложил палец к губам. — Вы понимаете, о чем речь?
Сагрю смутился.
— Прости, Иллон. Наверное, не то сказал. Надеюсь, все будет в порядке.
Я сделала вид, что не на шутку встревожена.
— Конечно, Эдди, и спасибо тебе.
— Кстати, хочу предупредить. Раздобыть информацию еще не все — нужно грамотно ее подать. Даррена Бирна тонкости не колышут.
Грут взял меня за локоть, и мы пошли дальше. Отойдя на приличное расстояние, я не выдержала и рассмеялась.
— Ну вы и нахал, Питер Грут!
— Студенты, выступавшие против апартеида, быстро учились в случае чего дурачить представителей власти не моргнув глазом. Былые навыки не подвели.
— Тогда будем надеться, они пригодятся еще раз — на входе в больницу.
— И так пропустят. Я звонил Шерри из Брукфилда. Его вызывали куда-то, где сразу несколько человек утонуло. Забыл, как место называется… Слейн, кажется? — Я кивнула. Каждое лето Бойн требовал жертвоприношений. — Коронер просил его провести вскрытие Терри Джонстона. Подозревает, что причиной смерти могла стать преступная небрежность.
— Теперь за меня примутся…
— Не волнуйтесь, так положено, — успокоил он. — Мы успели все обсудить; я сказал, что случай интересный, и Шерри поручил аутопсию мне. В больнице знают. — Грут остановился и крепко меня обнял. — Ну-ка веселей! Вы же сами этого хотели.
Ощущение было приятное. На мгновение я прижалась к нему, но тут же взяла себя в руки и отстранилась.
Грут не оборачиваясь пошел впереди, я — за ним следом.
— Слушайте, вас-то пропустят, а мне что делать?
— Не проблема. Скажу, что вы должны удостоверить личность Джонстона.
— Да, вы, похоже, часто попадали в переделки. И когда стали представителем закона, опыт оказался полезен.
Он широко усмехнулся.
— Раз уж вспомнили о законе, с каким детективом у вас встреча — с тем, что расследует убийство?
— Его зовут Галлахер.
— Мэтт Галлахер?
— Точно. Познакомился с ним сегодня утром.
— У него… — Я коснулась своих волос, не находя подходящего слова.
— А, волосы цвета апельсина? Ну да, тот самый парень.
Теперь улыбнулась я.
Больницу осаждала фаланга репортеров, фотографов и телеоператоров. Входные ворота были закрыты, перед ними изнемогал от полуденного зноя молоденький полицейский в рубашке с короткими рукавами и форменной фуражке. Он старался не обращать внимания на просьбы позволить залезть на ворота — оттуда хорошо снимать главный больничный корпус. Выслушав Грута, охранник запросил указаний по портативной рации, и электронные ворота раздвинулись ровно настолько, чтобы мы смогли протиснуться внутрь под щелканье и жужжание фото- и телекамер.