-... беззаконно их мучают и всячески истязают! - закончил тем временем Гвидо свои пламенные обличения. Я заметил, как презрительно усмехался за столом монах, переглянувшись со своими. Что-то тут не то.
- Действительно, мессер ди Тавольи, - повернулся я к седоусому. - Когда нас схватили, мы направлялись ко дворцу мессера дельи Уберти, и в нашем сопровождении находились донна Мария Камби, и её племянницы, Паола и Лоренца. Поскольку обвинения сняты...
- Ну уж нет! - радостно прошипел Козимо. - Тут у тебя ничего не выйдет, ублюдок!
- Попридержите-ка язык, ваше преподобие! - прервал его один из рыцарей помоложе. - И будьте впредь осторожнее! Оскорбляя слугу, вы оскорбляете самого мессера Уберти. Лучше говорите, где женщины, а ещё лучше сразу ведите их сюда, да мы пойдём.
- Умерьте свой благородный гонорок, языкастый юноша! Ни вы, ни ваш хозяин, не в силах ничего сделать ни мне, ни Святой Церкви. Лучше тявкайте на воду! А упомянутые преступницы останутся здесь! Их дело находится в отдельном производстве и никак не пересекается с обвинениями в отношении этих двух юношей. Они арестованы по обвинению в ереси и по законам коммуны Фиренцы и на основании указов Понтифика останутся под юрисдикцией Инквизиции до завершения следствия, после чего, по тем же законам, и будут преданы в руки светского правосудия для приговора и наказания.
Молодой рыцарь было набычился, но Матиро только покачал головой и развернулся к двери, под торжествующим взглядом священников.
Шах и мат. Душа у рыцарей оказалась в наличии. Порывы были. И они даже были прекрасны. Но только не в сторону наших девчёнок, до которых им, рыцарям, вобщем-то, особого дела не было. А святошам они действительно сделать ничего не могли.
Знаете, в чём разница между "заорал" и "вскричал"? Правильно. В заряде пафоса на кубический децибел вопля. Я вот, к примеру, в былые времена именно что заорал бы: "э, ты чё, козёл шестерёнчатый, в натуре, опух совсем нах, тля мутированная»?
А вот Гвидо не заорал. Он вскричал:
- Ах, ты подлец!
Глаза Козимо прищурились, но не зло, а, как мне показалось, в радостном предвкушении. Поэтому, не дожидаясь дальнейших глопостей со стороны Гвидо, я подхватил его под руку с одной стороны, а ди Тавольи, мгновенно сориентировавшись, с другой, и мы резво вынесли ругающегося парня за дверь. На улице Гвидо стих и сник и больше не предпринимал попыток вернуться и водиночку кинуться спасать свою любовь. До дворца Уберти мы дошли в понуром молчании.
xv
[Год 1263. Август, 17; Девятый час.]
Тенёк я нашёл в том самом кортиле, где не так давно Фарината чинно беседовал с Фионой. Фонтан тихо журчал чистой, на вид питьевой водой. В каменной чаше фонтана плавала одинокая золотая рыбка. Может, не золотая. Может, просто зеркальный карп. Бог весть откуда она взялась и зачем была помещена в фонтан неведомым садистом. Пары рыбке не было. Было часа два пополудни, было жарко, и яркий солнечный свет, пробиваясь сквозь виноградную листву наверху, преломлялся водной рябью в причудливые блики. Рыбка суетливо металась в фонтане, пытаясь увернуться от атак солнечных пятен. Безуспешно. Рыбья спинка то и дело сверкала золотом в лучах солнца, обозначая полное торжество скорости света в тварном мире. Рыбке, наверное, было скучно, и она продолжала игру. Впрочем, чушь это, конечно. У этого создания мозгов нет, чтобы скучать или играть. Она просто жрать ищет, а нету. Мозги есть у меня, но мне не скучно, хоть и не до игр. Я думаю. Вернее - предаюсь мрачным мыслям. Вчера нас с Гвидо в целости и сохранности доставили во дворец Уберти и... и всё. Больше с тех пор ничего не произошло. Гвидо тут же отправился искать своего синьора, то бишь Лапо, а меня отвели на третий этаж, показали комнату, где разместиться, часа через три позвали вниз поесть, после чего опять предложили пойти в комнату, а потом была ночь. Фаринату я не видел. Ночью было душно несмотря на открытые ставни, традиционно воняло мочой, и каждые несколько минут перекрикивались ночные стражи.
Заснул я только под утро, когда усталость взяла верх над страхом перед насекомыми в тюфяке. Выспаться не дали. Чуть за рассвет слуга заколотил в дверь - пригласил к завтраку, значит. Есть я совершенно не хотел, хотел спать, как не в себя, но надо было отлавливать хозяина, так что, зевая и протирая глаза от воображаемого песка, пошлёпал вниз по лестнице. Ещё отчаянно хотелось, наконец, почистить зубы, ибо рот вонял - самому противно, но зубы чистить было нечем. Такими темпами зубы скоро гнить начнут. Фаринаты я опять не увидел: раскатал губу - завтрак для слуг был, не в господской трапезной, и хозяевам тут делать было нечего. Завтрак был бы совсем привычным - хлеб, яйца, масло - если бы не вино вместо кофе. Брезгливо поморщившись при мысли начинать день с винища, обратился к соседке по столу: