И боль. Боль. Боль...
Но даже боль не заставила меня пожелать умереть или принять смерть. Сначала я принимал морфий, который немного помогал, но последние 2 недели я провёл с болью один на один. Почему? Потому, что стало ясно - конец близок. Вот-вот я откинусь. Помирать же мне полагалось в твердом уме и трезвой памяти (или наоборот). Это не так просто, скажу я вам, сохранить ясный рассудок, умирая от рака. Тем более - от рака поджелудочной. Для этого были приложены немалые усилия, что немало способствовало моим предсмертным мукам. Но, как было верно замечено, жить захочешь - еще не так раскорячишься. Только так, если верить Лиле, у меня появлялся махонький такой шансик поздоровкаться со смертью, но договориться о ещё одном свидании как-нибудь в другой раз. Потому, как, померев, я вовсе не горел желанием отправляться туда, куда попадают все псы, тем более, что ни в это место, ни в его знойную противоположность я не верил.
Вобщем, закончилось тем, что рак сделал, зачем пришел: я, подергавшись и посучив ногами, а, может, и обмочившись напоследок, чуть не визжа от отчаяния и страха, помер-таки. Так вот. Несмотря на трезвый ум и память, понятия не имею, был ли какой временной промежуток между моей смертью и... ну, скажем, прибытием. И если был, то чем заполнен. Не знаю. По ощущениям, в один миг вдруг стало хреново по-другому.
Короче. Есть хорошие новости: у моих приятелей-экспериментаторов таки что-то получилось. Фокус-то в том, что прибыть я мог только в бессознательное тело примерно такого-же горемыки как я, то есть одной ногой на том свете. Билет в один конец, второй попытки не предусмотрено. Так что вполне могло статься что я бы опроверг аксиому что двум смертям не бывать. Но шанс был. Не только от старости люди умирают. Выкарабкаться, из умершего попав в умирающее тело - та ещё лотерейка.
Тут, наверное, стоило бы рассказать про Лилу и про то, как эта непонятная и некрасивая женщина прибилась к нашему хоть как-то научному заведению. Обязательно расскажу. Персонаж она крайне интересный. И имя необычное для наших широт: Лила. Сомневаюсь, что осведомлённость нашего отдела кадров простиралась очень уж далеко за пределы её фамилии. Но пока по порядку.
Лила дала мне фантастическую, нереальную, сумашедшую, да что там - просто безумную надежду, с абсолютной уверенностью и с каким-то, как мне казалось, спокойным знанием дела, словно из собственного опыта, рассуждая о бессмертии разума. Я поверил в её сказки. Но ладно я. Я - особое дело. На пороге смерти очень легко поверить во что угодно. Лила заразила этой идеей всё моё войско, всю мою лабораторную рать, включая циничного бытового пьяницу Толика, по совместительству нашего техника-золотые-руки. Круто замешивая дилетантское понимание нейрофизиологии и нейрохимии с метафизикой и индуизмом, она, затягиваясь "кэмелом" и прищуривая от дыма глаз, во всех деталях рассказывала нам о переселении душ. Правда, слово "душа" в этом контексте не звучало. Зато было много об информации и о её сущности; о её неуничтожимости; об информационном поле; о ноосфере; о мозге, как о мультиразмерном рецепторе и трансмиттере информации; о разуме, как об особой форме высокоорганизованной и устойчивой структуры; о том, что да, жизнь это таки способ существования белковых тел, тут классик не ошибся, но разум - есть способ существования информации; о том, что с точки зрения информации белковая эволюция не обязательна, но возникновение разума - неизбежно, как неизбежна кристаллизация в перенасыщенном растворе. Мы много узнали о пране и абсолютной истине, о континуумах, даймонах и эгрегорах. Об отличиях иудаизма от христианства и ислама, и об анимистических религиях, а так же о разнице между политеизмом и пантеизмом. О том, какое место занимала идея "души" в раннем язычестве и об эволюции этой идеи в последующих религиозных системах. О египетских "Ба" и "Ка". О связи понятия "душа" с посмертием, и детальном рассмотрении уже идеи посмертия. И, наиболее актуальное лично для меня, о том, что смерть это, вобщем-то да, смерть. В том смысле, что личность перестанет существовать как отдельная информационная структура. То есть соединится с Великим Абсолютом, иначе называемым "ноосферой" или "абсолютной истиной", и прекратит осознавать себя как "Я". Почти всегда. Почти. То есть, всё-таки, бывают исключения. И для того, чтобы стать таким исключением, требуется сочетание особых факторов. В отношении меня там был приличный список необходимых и достаточных условий. Но было и ещё одно граничное условие для переноса . А именно - свободный носитель. То есть, когда разум уже покинул тело, но оно ещё живо. Тут возникала не моральная, а вполне шкурная проблемка: если всё это так, то какой смысл? Из одного мертвого тела - в другое, почти мёртвое? Но Лила утверждала, что разум может переформатировать мозг, если предыдущего хозяина уже нет, и тогда новая смерть перестанет быть незбежностью.