ОТНОШЕНИЕ К ВАМ СО СТОРОНЫ "ЛОРЕНЦА" ИЗМЕНИЛОСЬ НА +10. ТЕКУЩЕЕ ЗНАЧЕНИЕ +11.
Ну вот. Навешал ребёнку лапши на уши, рад стараться.
ОТНОШЕНИЯ С "ПАОЛА" +1 (+2). ОТНОШЕНИЯ С "ВИТО" +1 (+2). ОТНОШЕНИЯ С "ДОННА МАРИЯ" +1 (+21). ОТНОШЕНИЯ С "ГВИДО" +1 (+16). ОТНОШЕНИЯ С ФРАКЦИЕЙ "ГВЕЛЬФЫ" -5 (-9).
Интересный ход. Может, мне ещё к Паоле поприставать? Хотя нет. Тогда, кажется, отношения с Гвидо ухудшатся гораздо больше, чем улучшатся с Паолой. Про себя подивившись - да и порадовавшись - что отношение окружающих ко мне более не являются закрытой книгой, я, с помощью Лоренцы, спихнул лодку на воду.
Как раз с той стороны реки в тишине этой сумятной ночи негромко звякнул колокол.
Дин-данг....
x.
[Год 1263. Август, 16; Вскоре после заутрени]
Году где-то в 2000-м бывал я в Якутии, в городе Якутске. Командировка подвернулась, а у меня там приятель жил, прям почти на площади. Из его дома можно было даже видеть "Республике - наши добрые дела!". Дурацкий лозунг, конечно. Излишне оптимистичный, особенно учитывая местоположение и историю. И вызывающий массу вопросов, в частности, по поводу дел недобрых... По-моему, это было на здании администрации, уродливом и само по себе, да ещё и выкрашенном в розовый цвет. Помню, минздрав ещё был под боком. Удобство такое, ибо туда-то мне и надо было. Остальное - смутно. Понятное дело: командировка, с приятелем давно не виделись... ну, как обычно. Город как город, кстати. Хотя мне не очень понравился. Нет, холодно не было, даже наоборот - летом дело было. Баня, опять же, со всеми атрибутами. Не-не, без девочек. Там ещё жена у приятеля была. Но не об этом. Я о реке. О Лене. Из самого города реки почти и не видно, так что мы выезжали куда-то, где вид не загораживали многочисленные острова. Эпическая сила, вот где мощь! Километра два, а то и поболе, стылой, серой, сосущей душу, завораживающей, леденящей ширины. Мерно так катится, словно огромная, бесконечная, холодная кошка. Особенно её чуждую человеческому естеству силу чувствешь когда посадят тебя в катер - да на середину реки. И мотор заглушить. А она берёт тебя в свинцовые волны и начинает тащить за собой куда-то. За полярный круг, естественно.
Так вот. Арно - не Лена. Даже не Волга. Так, метров 70 шириной, а то и меньше. Эта-то узость и подвела нас. Точнее, конечно, меня. Я, почему-то, никак не хотел считать цепь, натягивaемую поперёк реки на ночь, за серьёзное препятствие для небольшой лодки. С краёв она наверняка поднимается над водой, а в середине, как пить дать, уходит под воду. То есть, если не под ней проскочим, так над ней проплывём. Ничего подобного. Нет, ближе к берегу цепь действительно шла над водой, причём у самого берега, правого, где она уходила в башню, она поднималась достаточно высоко, чтобы под ней проплыть. Да только там и человек специально на такой случай был. А на левом берегу цепь крепилась массивным кольцом к невысокому каменному быку метрах в пяти от воды, и едва выступала над поверхностью. Теоретически, было бы у нас побольше здоровых мужиков, то вытащили б лодку и обошли препятствие по берегу. Но увы. О том, что это лишь оторванная от жизни теория, мрачно свидетельствовала городская стена всего в нескольких шагах отсюда. И она, как и ворота, не была необитаема в этот предрассветный час. Куча народу боролась с бессонницей, расхаживая со светильниками под стеной у самой воды, перекликиваясь и переговариваясь друг с другом. Даже дружно добавляя в реку ещё жидкости из своих запасов. Алебарды в таком случае они втыкали острым концом в землю, пренебрегая всяческими понятиями об асептике. А ведь потом они этой грязной железкой кому-то в живот тыкать будут. Вобщем, у берега проскочить была не судьба. Мы даже дальше Санта Тринита туда соваться не рискнули. Говорю же - не Лена. Хоть и темно, а на воде в нескольких метрах особо не спрячешься. Осталось попробовать прямо по стрежню, да надеяться, что луна не выйдет из-за туч.
- Не маши ты так веслом, - шёпотом буркнул Вито. - Что ты им... да не плескай, говорю! Аккуратней в воду вставляй!
Плески вёсел действительно могли бы нас обнаружить, если бы не водяные мельницы и, естественно, плотины, перегоражвающие реку почти что середины. Как результат, в местах сужений река шумела сама по себе, маскируя шлепки моего весла. Тем не менее, ещё два взмаха - и Вито, окончательно потеряв терпение, выгнал меня с банки, сев за оба весла, несмотря на ранение. Надо признать, у него одного, даже раненого, получалось лучше, чем у нас вдвоём, и лодка бесшумно скользнула на середину реки. Я только вглядывался вперёд, стараясь угадать, где эта самая серединистая середина, где цепь уходит поглубже.
- Проплывём? - с надеждой выдохнул Гвидо, поддерживаемый Паолой.
- Ну, надеюсь. У Вито лучше спроси.
- Не знаю. - тут же откликнулся тот. - Я тут не плавал никогда. Зачем?
Поражаюсь я пространсвенным представлениям этих людей. Для них мир поистине огромен. Городишко - километр на километр - для них мегаполис. Сотня километров до другого города - путешествие, которого большинство никогда не совершат. Да это уже и другое государство. Вито большую часть жизни проводит на реке, но только от одного берега до другого и сотню-другую метров в стороны. За пределы городских стен он на лодке никогда не выплывал, а тут плыть-то! Но, как он сказал, зачем? Плавать на лодке - не забава, а работа. Они вобще живут не ради развлечений. Не до того. С рассветом мужчинам на работу, даже позавтракать некогда. Женщины и дети - на обязательную тусовку в церковь, как штык. Культпросвет, политинформацию и утреннюю дозу идеологической накачки еще никто не отменял. Потом у одних тяжёлый рабочий день, с перерывом около полудня на перекус, у других - домашние дела: чинить постоянно приходящую в негодность одежду и обувь. Что невозможно починить самим - приходится нести к обувщикам или швеям да портным, а это дорого. Готовка еды процесс долгий и трудоёмкий: во-первых, продукты надо купить, холодильников - и даже погребов - в городе, кроме как в богатых домах, нет. Всевозможные лавки тут вдоль всех улиц, но в первую попавшуюся не пойдёшь. Не только обсчитает лавочник случайного покупателя, но и подсунет, что поплоше. Вокруг гвалт, суета, толкотня, только и следишь, чтобы последние медяки из кошеля или вместе с ним не утащили. Куры, гуси, даже свиньи вертятся под ногами, отвлекают. На рынке дешевле но вовсе не безопаснее, да и идти дальше, а дома-то дети. Продукты нужно купить точно на одну готовку, по числу едоков, но так, чтобы и на утро осталось, в основном мужчине. Он главный. Остальные и потерпеть могут до следующего вечера. Ну, если с финансами ещё ничего, так и все могут два раза в день покушать. Во-вторых всё, что купила, ещё надо умудриться донести до дому. Тоже задача. В третьих, дома надо сперва очаг разжечь, печек никаких нету ещё, а утвари всей - котелок, деревянный половник на длинной рукояти, стол на козлах, да нож. В-четвёртых, и недешёвые дрова, и воду на готовку и на прочие нужды надо купить. Водопровода и раковин нет. А потом ещё надо отработанную воду в деревянных вёдрах вытаскать на улицу, да и золотарю продукты жизнедеятельности сдать, опять же, не бесплатно. Ну, а если "туалет" на втором этаже над улицей между домами приспособлен, так его по закону чистить надо. Ну, хоть улицу под ним мыть не обязательно, нет такого закона. Ну, а если все дела переделаны, то тогда можно и развлечься: сесть ткать, кто может и если есть на чём, прясть, кто умеет, ну, или, на худой конец, вышивать, если были деньги купить крашеные нити. Всё это потом можно будет продать и обменять вырученные медяки на сладкое или прикупить немного специй. Дети лет с шести тоже начинают вносить свою лепту. Кто рыбу выудит, кто мелким служкой устроится, кто письмо отнесёт. Мужчины работают до захода солнца, после чего обед, молитва, и сон на тюфяке, если работа неплоха и можно позволить себе такую роскошь. А нет, так и на циновке. Кровати только у зажиточных. Завтра всё с начала, ещё один день... впрочем, это завтра, а сегодня... телевизоров, компьютеров, даже книжек для развлечения нет, но жена-то есть! Ну вот, теперь можно и спать.