Меня рывком развернули на живот и нож, раня кожу моих запястий, разрезал наручники. Я повернулся на спину:
Тонни сидела возле меня с ножом в руке. В мигающем свете аварийного освещения и красного сигнала тревоги я успел заметить, что девчонка улыбалась. Потом она резко наклонилась ко мне и обняла меня за шею:
- Ну, что, Жорж Нарси, уходим вместе. Это не так страшно, когда ты рядом.
Я сориентировался быстро: схватил чей -то шлем, перекатывающийся рядом со мной как спелый арбуз, и быстрым движением напялил его на голову Тонни. Потом прижал девчонку к себе жестким борцовским захватом:
- Сейчас мы присядем на корточки и сгруппируемся, выбрось нож и автомат! Возможно, удастся сесть, жестко, но сесть. Если повезет, то баки с топливом сразу не взорвутся и у нас будет несколько минут, чтобы свалить. Будем драться до последнего. Поняла меня?
- Да, поняла. - Тонни застегнула липучку фиксатора шлема.
Все-таки повезло: пилоты коптера сумели выровнять полет и буквально над крышами домов проскользнуть на несколько кварталов от место боя и сесть на небольшой площадке на окраине Андерграунда, практически у самой стены из лунной породы, уходящей вверх и теряющейся где-то в темноте.
Посадка была жесткой. Нескольких человек буквально выбросило из открытого люка боевой площадки коптера, в том числе и меня и Тонни. Топливные баки взорвались почти сразу после удара и коптер мгновенно превратился в огненную свечу, внутри которой с треском и грохотом рвались боеприпасы. Взрывом нас отбросило метров на двадцать, швырнув на кучи кирпичей и породы. От боли и сильного удара меня просто скрутило наизнанку, но все было цело: я сел, пошевелил руками и ногами - работают. Волосы сгорели напрочь, лицо и открытые кисти рук сильно обгорели, но в состоянии шока я мог соображать и действовать. Где Тонни? Вот она лежит метрах в пяти от меня, вроде не шевелится. Я подполз на коленях к девчонке и снял шлем с нее: голова цела, глаза закрыты, сознания нет, только тоненькая струйка крови течет из правого уха - ерунда, жить будет. Остатки платья сгорели полностью и тело Тонни было сильно обожжено, это плохо и опасно. Что делать? Что делать?! Еще пару минут и сюда прибудут банды латинос и гильерос и тогда мы пожалеем, что остались живыми при взрыве. Нужно валить отсюда, а там видно будет!
Я встал на колени, поднял девчонку, взгромоздил ее на плечо, с трудом встал и пошатываясь побрел прочь от горящего коптера. Пули от рвущихся в огне боеприпасов свистели вокруг, но у меня просто не было сил реагировать на это. Плевать! На «Ориго» было и похуже, и ничего - выжил. И сейчас выживу! Фиг вам, уроды! Не возьмете!
Я шел и ругался. Ненависть, непонятно к кому: к латиносам, к полицейским, к боли, к свистящим вокруг пулям, к этому гребаному Андерграунду, ко всему и ко всем помогала мне двигаться, помогала выжить несмотря на стремительно нарастающую боль в обожженном теле.
- Нарси! Нарси! - кто-то позвал меня сзади. Я оглянулся, неловко развернувшись с девчонкой на плече: за мной на коленях полз полицейский в шлеме и тянул за собой еще одного, по всей видимости тяжело раненного.
- Помоги мне! - голос знакомый. - Сейчас рванет ракетный боекомплект, тогда нам всем пиздец! Отнеси Капри вон за тот угол дома и помоги мне!
Раздумывать не стал: подгибаясь на ватных ногах, отнес Тонни за угол дома, благо это было метров десять и бегом, насколько быстро мог вернулся к спецназовцам. Ухватил раненного за эвакуационную стропу и потащил. Капитан Де Ковен, а это была она - я увидел ее лицо под открытым забралом, ползла за нами, уже на боку, волоча одну ногу.
Проложил раненного возле Тонни и вернулся за капитаном: ухватил ее за стропу и не церемонясь поволок за собой в укрытие. Я едва успел дотащить капитана до спасительного угла здания, как рванул ракетный боекомплект в горящем коптере: раздался дикой вой и десятки хаотических взрывов, казалась, вся вселенная вокруг взорвалась. Я лежал, уткнувшись лицом в битые кирпичи и закрыв голову руками, казалось, что этот огненный ад никогда не закончится.
Но вскоре все затихло. Только отдельные патроны и гранаты продолжали рваться в горящих обломках коптера. Все вокруг - и дома, какие-то машины и даже брусчатка в прямой видимости взрыва горели, застилая место катастрофы густым и тяжелым дымом.
Подползла капитан:
- Живой, Нарси?
Я сел, совершенно оглушенный, и бестолково стал рассматривать свои обожженые руки, поднося их к лицу, как будто видел их в первый раз.
- Нарси! Б...дь, да очнись ты! - капитан потрясла меня за плечо.
- Я в норме. Да в норме я! - пришел я в себя и боль во всем теле полоснула тысячами острых лезвий. - Чего ты так кричишь!?
Капитан уколола мне прямо через одежду шприц-тюбик, потом, сразу еще один.
- Две минуты - и ты в норме. Что с Капри?
- Была жива, но без сознания.
- На, уколи ей обезболивающее и «Дельту». У нас есть минут десять, пока бандиты прибудут сюда.
Я уколол Тонни - ожог покрывал почти все тело - шансов на выживание - ноль. «Дельта» продержит ее жизнь еще минут сорок, не больше. Хоть боли не чувствует...
Я подполз к капитану - та сделала уже себе уколы.
- Ты как?
- Нормально, только правая нога сломана. Посмотри, как там стрелок Лемман.
Я осмотрел спецназовца, который лежал неестественно вытянувшись. Пульса нет, дыхания нет.
- Он мертв — вернулся я к капитану.
Забери у него аптечку и оружие, если есть.
Аптечка была на месте - в гнезде на разгрузке, а вот оружия не было.
- Ты можешь идти? - присел я возле капитана.
- Нет, сама нет, но прыгать буду одной ногой, если за тебя уцеплюсь.
- Тогда уходим - я поднял на плечо безвольное тело Тонни, помог подняться капитану, и мы, сделали несколько шагов. Капитан сползла на мостовую:
- Не смогу идти, точно не смогу. Уходите. Возьми мой шлем, на забрало выведен эвакуационный трекер. Двигайтесь к заброшенной Шлюзовой камере, до нее метро двести, а там забарикадируйтесь и ждите помощи. Я задержу бандитов когда они приедут.
Капитан сняла шлем и передала его мне, вытащила из разгрузки пистолет...
Я одел шлем: на внутренней прозрачной поверхности забрала была выведена визуальная карта - схема и проложен трекер: до точки назначения - сто пятьдесят два метра, живых и передвигающихся объектов в радиусе ста метров не выявлено.
Я присел на одно колено возле капитана:
- Давай, залезай ко мне на второе плечо, будем двигать отсюда.
- Ты не сможешь...
- Я сказал - забирайся на плечо! Сколько можно тебе повторять!
- Ты не сможешь...
- Б..дь! Заткнись и залезай на плечо! Я таких мелких, как ты, троих вытяну. Залезай!!
Моя уверенность была вполне обоснована, потому что я знал, как действует «Дельта» - максимальный выброс и мобилизация всех ресурсов организма, ненадолго, минут на двадцать, как раз для того, чтобы выполнить последнюю боевую задачу. Я уже проходил это.
Взвалив обеих женщин на плечи, я встал, и пошатываясь от тяжести двинулся вперед.
… десять метров прямо, потом поворот направо, пройти двенадцать метров, повернуть направо, пройти между домами семь метров... - монотонный голос трекера безразлично вел меня среди горящих развалин.
Вот так и шел, шел на автомате, шел на стимуляторе «Дельта», шел, не совсем понимая, что происходит вокруг, но упрямо шел вперед, к цели.
Дошли. За небольшой площадкой, заставленной давно брошенной строительной техникой в стене лунной породы, под старой и рваной во многих местах маскировочной сеткой, были хорошо различимы огромные гермостворы, высотой в трехэтажный дом. Вот он, выход в другой мир, в шахты Луны. Там, за этими гермостворами космический холод и смерть.