– Так и будем стоять? – Чирвин еще раз улыбнулся. В его голове неустанно играла детская песенка про енота, вечно улыбающегося своим врагам. – Мне надо уходить.
– Где она? – пробасил незнакомец.
– Не знаю, – открыто признался Дмитрий, но тут же пожалел, так как степень красноты глаз заметно сконцентрировалась. – Впрочем, знаешь, кажется, я догадываюсь. Она поехала за город. Я дал ей денег, и она сказала, что поедет за город.
– Каких денег?
– Обычных, – ответил Дмитрий и, чуть подумав, добавил, – пять тысяч.
– Не понял, – по широкому лбу брюнета пробежали морщины размышлений, – ты ей дал пять штук баксов?
– Да.
– Зачем?
Тут, как понял Дмитрий, настала кульминация их разговора:
– У неё были большие проблемы, ей понадобилась моя помощь.
– И?
– А дальше сказала, что поедет за город. Кажется, на юг, – сказал Дмитрий, вспомнив, что по сюжету у неё там жили родители.
– А ты что, благотворительностью занимаешься? – не унимался с вопросами брюнет.
– У меня родители богатые.
– Богатенький сынок. Хм, у неё всегда была страсть к таким людям. Я этого никогда не одобрял.
– Я бы тоже не одобрил, будь я на твоем месте.
– Ты не на моем месте! И никогда на нём не будешь! – прорычал брюнет. – Тебе понятно?
– Да ради Бога, я ни на что и не претендую, собственно.
– Это правильно, – буркнул брюнет, – а почему я о тебе не слышал?
– Я её старый друг. Слушай, дружище, я уже волноваться начинаю, предлагаю поехать за ней, мало ли что может случиться. Ты же не возражаешь?
– Вдвоем, что ли?
– Ну да, ты её парень, я её друг, так же лучше.
– Это верно. А где вы познакомились-то?
– В Сити-колледже, – быстро ответил Дмитрий благодаря выпускной фотографии на стене, – правда, потом я с родителями переехал в Чикаго, так сказать, для большего благополучия.
– Хм, об этом периоде её жизни мне известно мало.
– А ты где познакомился с ней?
– Да, я её отвозил с Нью-Йоркского университета. Она там теперь на медика учится.
– Значит, у тебя есть машина?
– Да.
– Это существенно облегчит поиски.
– Тогда поехали.
Дмитрий вышел из квартиры. Всё складывалось вполне удачно. Не убивать же его тут, в доме. Тут и хранить тело негде, к чему эти неприятности. Прощё завалить его в лесу, где парня ещё долго будут искать. Поэтому окраина подходила лучше всего. Вопрос лишь в том, оставлять там его машину или нет.
Белый форд рвал и метал. Билли, так звали этого парня, оказался неплохим водилой, лихо проскальзывающим под высокими светофорами Бронкса. Дорогу он знал превосходно.
Когда Билли остановился на светофоре, Дмитрий открыл окно. Вечерний воздух Нью-Йорка был теплым, еще не полностью остывшим от своего прожаренного дневного состояния. Дмитрий любил такое положение воздушных частиц, когда не жарко и не холодно, только теплый городской пейзаж. Рассматривая гладкий мощеный тротуар, он вспомнил свою первую девушку и свой первый поцелуй. В тот памятный вечер был точно такой же воздух, который так благоговейно окутывал двух влюбленных. Это было славное время и очень печально, что оно закончилось.
А потом, когда они доехали до леса, Дмитрий сказал, что хочет отлить. Только вот прежде, чем выйти, он взял отвертку, лежавшую в бардачке, и всадил её в сердце брюнета. Тот тихо ойкнул и опустил голову на руль. Всё, умер злодей. Перетащив тело на пассажирское сиденье, Дмитрий сел за руль и отогнал машину в глубь леса. Сжигать он её не стал, ему ведь нужно всего несколько дней. Так что пока его найдут, он уже успеет насладиться этой прекрасной девочкой.
Старые привычки
Оставив таксисту вдвое больше обычного, Чирвин привычно подошёл к двери Лило. Её запах приятно обволакивал деревянную поверхность. Удивительно, как же эта девушка отличалась от всех его прежних пассий. В ней было что-то неуловимое, что-то зовущее.
Помучившись немного с замком, он открыл дверь. Блеклый свет уличных фонарей слабо освещал это насыщенное ароматом пространство, но этого хватило, чтобы разглядеть её.
Лило, как ни в чём не бывало, сидела в кресле и гладила кошку, которая тихо урчала. Его охватило два мощнейших чувства, первое – это радость, второе – это злость. Злость на себя и собственные эмоции. И оба чувства полыхали, как идущие навстречу пожары. Вероятно, во тьме это особенно сильно отражалось в его глазах, потому что девушка испугалась. Впрочем, было и куда более простое объяснение: она просто испугалась. Ведь, в отличие от него, она видела его впервые.
Но что он решил доказать себе, снова войдя в этот фильм? Что сможет просто подойти к ней и ничего не почувствовать?