В воздухе стоял запах антисептика, смешанный с куда более приятными запахами. Мэри расставляла по всей комнате большие букеты цветов. Она считала, что дедушку это радует, и она даже несколько раз видела, как он тянется к цветам и дотрагивается до них. Отец тихо похрапывал. Горел ночник и лампочка у образа Пресвятого Сердца.
Потом Мики тихонько поднялся по лестнице. Близнецы спали на двухэтажной кровати, по всей детской были разбросаны игрушки, вещи и книги. Фил, сжав кулачки, свернулся в клубок; Пэдди умиротворенно лежал на боку. Грета с распущенными волосами выглядела забавно – сколько Мики помнил, она всегда носила косички, с тех пор, как научилась их заплетать. Во сне она улыбалась. Тощая, неуклюжая и не то чтобы красавица, но так улыбается, что улыбка западает прямо в сердце. Даже когда спит.
Дверь в комнату Билли и Мэри оказалась открыта. Взрослых там не было, только малыш, круглый и мягкий, как булочка, спал в люльке у кровати, застеленной белым кружевным покрывалом. На стене висел образ Богоматери на фоне цветов, под ним горела голубая лампочка. Образ назывался «Царица мая». Мэри как-то рассказывала, что Билли подарил его в день помолвки: он выиграл на карнавале конкурс, в котором накидывают кольца на разные предметы, и выбрал для нее этот приз, потому он ей очень понравился.
Мики оставил небольшую сумку у себя в комнате. Мэри к его приезду всякий раз наводила чистоту и порядок и ставила в изголовье подушку в белоснежной наволочке, будто для какого-то почетного гостя. Мики порой вспоминал, как было при жизни мамы – такой красоты никто в доме не наводил, да и некогда было.
Мики недоумевал: может, Мэри вышла в магазин, чтобы принести ему рыбы с картошкой? Он решил подождать внизу, посмотреть новости по телевизору. Наконец, он забеспокоился. Без присмотра не оставляли, пусть дома ничего с ними и не случится - все равно, так у них не было принято. Мики еще больше встревожился. Он отправился на улицу, перешел дорогу и заглянул в магазин – и, к своему удивлению, за прилавком увидел Мэри: ей помогала только одна продавщица, и они едва успевали обслуживать покупателей – собралась очередь из четырех человек.
- Мики! Господи, уже так много времени? – она обрадовалась ему, но в голосе звучала досада.
- Вам подсобить? Пройду-ка я за прилавок. - Мики знал, что нужно делать: летом, субботними вечерами, когда случался наплыв посетителей, он выручал их не раз; а прейскурант висел на стене.
- Мики, сделай милость, – ответила она с благодарностью.
Он повесил свой пиджак на крючок и взял из выдвижного ящика фартук. Через несколько минут очередь уменьшилась, и Мэри смогла вздохнуть с облегчением. Сперва она обратилась к девушке за прилавком.
- Триша, пожалуйста, сними фартук, будь умницей, сбегай в «Райанс». Передай, что у нас нехватка продуктов, и мы рано закроемся. Скажи, что желающие пусть заходят в ближайшие полчаса, иначе останутся ни с чем.
- А кому сказать, мэм? – забеспокоилась девушка.
- Вот именно: бедной миссис Райан без толку что-то говорить. Дай-ка подумаю. Может, за стойкой бара будет кто-то еще – к примеру, Барт Кеннеди - ему можно передать.
- Силия дома, - сказал Мики. - Мы ехали вместе. Наверное, она уже там.
- Отлично, тогда скажи Силии.
Триша выбежала за дверь и побежала к пабу, довольная, что удалось вырваться из духоты.
- А где все? – Мики оглянулся.
- Столько всего случилось, ты бы знал - расскажу, когда придем домой. Еще полчаса продержаться, и мы свободны.
Вошли несколько человек, Мики принял заказ; вскоре, как и предвидела Мэри, из паба «Райанс» пришла толпа народу. Все беззлобно ворчали: слыхано ли дело, чтобы магазин закрывался раньше паба, это непорядок. Мэри добродушно смеялась и отвечала:
- Но все-таки, я вас предупредила, а могли бы остаться и без закуски, с полными животами пива.
Ей ужинать не хотелось, поэтому Мики взял только одну порцию рыбы с картошкой; жир был вылит, столы и прилавок вытерты, пол начисто выметен, мусор собран в большие черные пакеты, которые сверху завязали проволокой. Наконец, они перешли дорогу и оказались дома.
Под струей горячей воды из-под крана Мэри нагрела тарелку, достала томатный соус, хлеб и масло.
- Тебе налить чаю, или выпьешь чего-нибудь покрепче?
Они достали себе по бутылке «Гиннеса» и сели за стол.
- Билли от нас ушел. И не вернется.
Он уставился на нее, не донеся вилку до рта.
- Сегодня ушел, днем, и не вернется. Никогда.
- Мэри, не может быть.
Она отпила из бокала пива и скорчилась.
- Сначала всегда противно, а дальше вкус отличный. – Она изобразила подобие улыбки.