- И надолго…? – Он кивнул в сторону задней комнаты, где сидя на стуле, ждала свою дочь миссис Райан.
- Не знаю. Все от нее зависит, от ее желания.
- А поддержка семьи? Разве от родных ничего не зависит?
- У нее есть только я, и все. Остальные наши красавцы в Австралии, в Детройте и в Англии, так что родные представлены мной.
- Фил, моя сестра, в больнице, и у нас та же беда, - вдруг произнес он.
- Не знала, что Фил выпивает, - сказала она без осуждения или удивления в голосе.
- Да нет – я имел в виду, что в Дублине у нее только я. С ней что-то вроде анорексии, только она ест, а потом вызывает у себя рвоту.
- Это еще ничего: от анорексии люди умирают. Такая тоска на них смотреть – тощие, кожа да кости, и считают при этом, что выглядят как надо. Но булимия – тоже мучение. Бедняжка, вот не повезло.
Он взглянул на нее с благодарностью.
- На них стоит надеяться? На тех, кто уехал?
- Нет, не думаю. А на твоих?
- Начинаю понимать, что вряд ли. Я пытался на них повлиять, но вижу, что их метод - головы в песок, рот на замок, притворимся, что все в порядке.
- Со временем они поймут. Главное - терпение, – мягко произнесла она.
- Значит, твоя мама и моя сестра, которые обе слегка с приветом, могут надеяться только на нас.
- Ой, как им с нами повезло! - Силия Райан от души рассмеялась.
- Жаль, что ты сегодня не едешь, - сказал он. – Мне будет тебя не хватать.
- Когда устрою маму в больницу, заходи в гости – надо же кому-то меня утешить. И можем потом вместе навестить Фил – если хочешь, конечно.
- Спасибо, очень хочу, – ответил Том Фицджеральд.