– Он порвал с тобой, Бэйлор? – с сомнением спрашиваю я.
– Нет. Я порвала с ним, – говорит она. – Но на самом деле это было взаимное решение. Нам лучше быть друзьями.
– Значит, вы все еще друзья? – спрашиваю я, пока не понимая, нравится ли мне, что экс-говнюк останется в ее жизни после того, как побывал ее парнем.
– Да, конечно. Крис всегда будет моим другом, – говорит она. – Ты же ничего не имеешь против, правда?
Что я могу на это ответить? Я тусуюсь с Карен – первой стервой и грозой всех девушек – круглосуточно семь дней в неделю, поэтому я не вправе жаловаться по поводу как-там-его.
– Что? Нет, конечно, нет, – нагло вру я, надеясь, что мой нос от этого не вырастет.
Когда мы добираемся до ее общежития, она сворачивает.
– Увидимся в среду, Макбрайд, – говорит Бэйлор, взбегая по ступенькам.
– Если только не увидимся раньше, Митчелл.
Она недоуменно смотрит на меня и заходит в здание, а я просто машу ей рукой и продолжаю свою пробежку.
Весной у нас нет регулярных матчей. Мы иногда играем с командами из других университетов, но больше для тренировки, просто чтобы не потерять навык. Мы занимаемся в зале или бегаем каждый день. У нас три тренировки в неделю. Но вечера и выходные в основном свободны. Я обожаю мертвый сезон. И здорово, что у меня столько свободного времени на воплощение моего нового плана. Плана, чтобы заставить Бэйлор со мной встречаться.
Это для меня в новинку. Неизведанная территория. У меня были десятки девушек, но ни с одной из них я не хотел отношений. Я понятия не имею, как все это устроено. Что я знаю наверняка, так это то, что я не хочу напортачить. Все должно быть идеально. Потому что она идеальна.
Я нарочно захожу в аудиторию, где проходят лекции по философии для первого курса, через несколько минут после начала. Эти лекции посещает много студентов, и они проходят в одной из самых больших аудиторий в кампусе. Я знаю, что большинство студентов любят сидеть на задних рядах, так что свободные места останутся только впереди. Поэтому пока ассистенты профессора раздают программу курса, я как бы беззаботно прохожу вперед, успев заметить Бэйлор в шестом ряду. Шестой ряд – значит, она прилежная студентка. Я извиняюсь, протискиваюсь мимо нескольких студентов и сажусь в середине третьего ряда. Усевшись, я слегка оборачиваюсь и вижу, что Бэйлор открыла рот от изумления. Я подмигиваю ей. Она краснеет. Мы улыбаемся.
– Ты знал, что у нас есть общий курс, да? – спрашивает она через час, когда мы вместе выходим из аудитории. – Не зря я сегодня утром подумала, что ты ведешь себя странно.
– Откуда я мог это узнать, Бэйлор? – я делаю невинное лицо.
– Ну а зачем тогда ты посещаешь лекции для первокурсников?
– Потому что хочу получить легкую пятерку, – отвечаю я. – У меня напряженное расписание, и передышка мне не помешает.
– Понятно, – говорит она, мое объяснение ее вполне устраивает.
Мы выходим из здания, и нас обдает потоком арктически холодного воздуха. Она дрожит – а я хочу обнять ее и согреть. Но это не входит в мой план. Я должен строго придерживаться плана. Бэйлор указывает рукой в направлении, противоположном тому, куда направляюсь я.
– Мне пора на следующую лекцию. У меня перерыв всего пятнадцать минут.
Разумеется, мне это известно – ведь в заднем кармане у меня лежит копия ее расписания.
– До среды! – говорит она, удаляясь от меня.
– Ну если ты так считаешь, Митчелл, – дразню ее я.
Она оглядывается на меня и закатывает глаза.
Мой план работает как нельзя лучше. Пять дней в неделю. Я буду видеть ее каждый будний день на протяжении всего семестра, и если повезет, то смогу добавить к этому еще и совместную подготовку к семинарам на выходных. Мой куратор очень постарался, чтобы вписать в мое новое расписание те два курса, которые я хотел посещать вместе с ней, – чтобы мы регулярно общались лично. Да, признаю, у университетских спортсменов есть дополнительные привилегии. Например, приоритетная запись на курсы.
Во вторник, когда я вхожу в аудиторию, где проходит ее лекция по киноведению, Бэйлор смеется. Вслух. Черт! Ее хриплый смех бьет меня прямо в пах, сгибая пополам и вызывая неуемное желание слышать его снова и снова.
Я прошмыгиваю на пустое место рядом с ней. Мы стараемся слушать профессора, но, судя по каракулям в ее тетради, кажется, она испытывает такое же сексуальное напряжение от того, что сидит в полуметре от меня, как и я.
– Напряженное расписание, говоришь? – говорит она, когда мы выходим из аудитории.
Я пожимаю плечами.
– Говорят, по этому курсу нужно писать много работ. Это напрягает, – говорю я. – И еще нам надо будет посмотреть хренову тучу фильмов. Думаю, нам надо составить график.