— Пусть лучше твой дух попросит Chuktvu ускорить мое повышение, чтобы я стала старшим преподавателем. Большего и не нужно, — ответила тетушка Ифеома.
Дедушка долгое время ничего не говорил, и я подумала, что звуки светской музыки, доносившейся из приемника, дребезжание машины и дымка харматтана усыпили его.
— Я все равно думаю, что это миссионеры сбили его с правильного пути, — вдруг произнес он, напугав меня.
— Мы это уже слышали, и не один раз, — сказала тетушка Ифеома. — Скажи нам что-нибудь новое.
Но дедушка Ннукву продолжал говорить.
— Я помню, как первый из них приехал в Аббу, его звали отец Джон. У него было красное, как пальмовое масло, лицо. Говорят, такое солнце, как у нас, обжигает кожу белых людей. Так вот, был у него помощник, человек из Нино, по имени Джуд. Однажды они собрали детей под хлебным деревом в миссии и стали учить их своей религии. Я не присоединился к ним, kpa, но иногда приходил туда, чтобы посмотреть, чем это они занимаются. Однажды я спросил их: «Где этот бог, которому вы поклоняетесь?» Они сказали, что он, как Chuktvu, живет на небе. Тогда я задал еще один вопрос: «А кто же тогда был убит? Кто это висит на дереве перед миссией?» Они сказали, что это божий сын и что сын и отец равны. Вот тогда я понял, что они безумны. Отец и сын равны? Tufia![56] Как ты не понимаешь? Вот почему Юджин не уважает меня, он думает, что мы равны.
Мои кузены засмеялись, и тетушка Ифеома тоже. Успокоившись, она сказала дедушке Ннукву:
— Все, достаточно. Теперь закрой рот и отдохни. Мы уже почти приехали, и тебе понадобятся все твои силы, чтобы рассказать детям о mmuo.
— Дедушка Ннукву, тебе удобно? — спросила Амака, наклоняясь к переднему креслу. — Хочешь, я подвину сиденье, чтобы тебе было больше места?
— Нет, мне и так хорошо. Я теперь старик, и рост у меня уже не тот. В расцвете сил я бы не поместился в эту машину, да-да. Тогда я рвал финики прямо с пальмы, протянув руку. Мне не надо было на нее залезать.
— Ну конечно, — засмеялась тетушка Ифеома. — Ты и неба мог коснуться, протянув руку?
Они все так легко и часто смеялась, даже маленький Чима.
На подъезде к Изи Ичеке машин собралось великое множество, мы плелись бампер к бамперу. А людей возле машин толкалось еще больше. Так много, что между ними не оставалось свободного места и даже казалось, что они проникают друг в друга: накидки одних переходят в футболки других, брюки одних — в юбки других, платья одних — в рубашки других. Тетушка Ифеома наконец нашла место и припарковалась. Карнавал был в самом разгаре, и целым вереницам машин приходилось останавливаться, чтобы пропустить людей. Торговцы вразнос торчали на каждом углу, они продавали лежавшие под стеклянным колпаком акара[57] и суйя[58], обжаренные куриные ножки, целые подносы очищенных апельсинов и банановое мороженое Walls из огромных холодильников. Мне казалось, что я смотрю на внезапно ожившую картину, полную ярких красок. Я никогда не видела карнавала с масками, не сидела в заглушенной машине, наблюдая, как мимо текут тысячи зрителей. Однажды, несколько лет назад, папа вез нас мимо такой толпы в Изи Ичеке и все время бормотал что-то о невеждах, пришедших поучаствовать в языческих ритуалах. Он говорил, что истории о mmuo — духах, выбравшихся из муравьиных нор и способных заставить стулья плясать, а корзины удерживать воду — это сказки дьявола. Сказки дьявола. То, как папа произносил эти слова, делало эти истории дурными.
— Посмотрите! — сказал дедушка Ннукву. — Это женский дух, а женские духи безвредны. Они даже не приближаются к большим духам во время фестивалей, — он указывал на маленького mmuo, человека в резной деревянной маске с угловатыми, но симпатичными чертами лица и подкрашенными красным губами. Он часто останавливался, пританцовывая и извиваясь так, что нитка с бусами, повязанная вокруг его талии, вилась, словно живая. Стоявшие рядом люди радостно махали руками и бросали в его сторону деньги. Маленькие мальчики, последователи mmuo, играли на металлических ogene[59] и деревянных ichaka, подбирая скомканные банкноты. Едва они успели пройти, как дедушка Ннукву закричал:
— Отвернитесь! На это женщинам смотреть нельзя!
По дороге шел mmuo, окруженный несколькими пожилыми мужчинами с колокольчиками, звучавшими высоко и резко. Мужчины звонили в такт шагам mmuo. Его маска выглядела весьма реалистичной: искаженный гримасой человеческий череп со впавшими глазницами. Ко лбу была привязана корчащаяся черепаха, а к поясу — змея и три мертвых курицы, покачивающиеся в унисон с его движениями. Люди, оказавшиеся ближе всего, пугливо отпрянули. Несколько женщин развернулись и бросились бежать.