Лицо Морвейна стало совершенно каменным; он по-прежнему стоял, сложив руки на груди, и глаза его напоминали ледышки.
-- Слишком доверчивый! Все это время я не уставал удивляться твоей доверчивости, Дандоло. Как можно было говорить такие вещи человеку, которого ты знаешь меньше года? Я бы на твоем месте родной матери не осмелился признаться! И теперь, впрочем, когда ты знаешь, кто я, тебе следовало бы избегать меня, как огня, и всеми силами отжениваться от знакомства со мной, а ты!..
Тео выдохнул, а потом улыбнулся и развел руками.
-- Я все же рад тебя видеть.
Морвейн продолжал хмуриться, хотя один уголок его рта подрагивал. Каин и вовсе беззвучно рассмеялся, наблюдая за ними; один Таггарт стоял с прежним невозмутимым видом, как будто все происходящее его совершенно не касалось.
-- Значит, твое настоящее имя -- Беленос Морвейн, -- добавил Теодато. -- Какие у вас потрясающие технологии! Я полжизни бы отдал за такую штучку, с которой меня заставили соревноваться. А что еще у вас есть? Наверняка на вашей планете никто не ездит на чертовых лошадях! А правда, что у вас есть говорящие машины? И...
-- Учитывая, сколько у нас времени, прежде чем тебя начнут искать, -- перебил его все еще смеявшийся Каин, -- ты задаешь не самые важные вопросы.
-- Но таки да, говорящие машины у нас есть, -- буркнул Морвейн и покосился на здоровяка, стоявшего за спиной Дандоло. -- И многое другое. Это сейчас не имеет значения, Тео, никто не позволит тебе открыто контактировать с нами, во всяком случае, не в ближайшее время.
-- Да ведь это тот самый закованный, -- воскликнул Тео, пропустив его слова мимо ушей и обернувшись к Таггарту. -- Вот черти! Вы тогда вели меня, будто слепого кутенка, играли, как в театре! Небось и та женщина тоже среди вас?
-- Нет, -- коротко отозвался Таггарт.
-- Вообще-то она действительно закованная, -- добавил Морвейн. -- Нас теперь запрут в этом здании, как в зоопарке, и еще очень долго продержат так, неизвестно сколько. Ты должен это и сам понимать. Если уж ты сам явился, еще и рискуешь своей шеей из-за меня, может, соизволишь оказать мне небольшую услугу и найдешь эту женщину. Ей может понадобиться помощь.
Теодато раскрыл было рот, перевел взгляд с Морвейна на Таггарта, но тот вовсе отвернулся; какое-то понимание отразилось на лице Дандоло, и он с готовностью кивнул.
-- Она знает, кто вы такие? -- только спросил он. -- Ну, вдруг я проболтаюсь!
-- Знает, -- буркнул Таггарт.
-- Ну все, все, больше нет времени! Давай, пойдем, я тебя выведу отсюда, и никому не вздумай обмолвиться и единым словом о том, что разговаривал с нами. Кстати, а сколько будет триста сорок девять помножить на восемьдесят четыре?
-- Двадцать три тысячи триста шестнадцать, -- рассеянно отозвался Теодато, -- а что...
-- Ух ты, и вправду можешь. Мне просто было интересно, -- хохотнул Каин, опять ловя анвинита за плечо и практически силой таща его за собой. -- Одно дело, когда профессор дает тебе хитроумные задачки, и совсем другое -- самому спросить!..
***
В смелости этому человеку не откажешь, отстраненно подумалось Леарзе. Сам предложил пройти в библиотеку, в которой никого не было, и хотя профессор Квинн отпустил разведчиков, оставив лишь Богарта для того, чтобы он переводил Леарзе, все-таки Фальер остался один с четырьмя инопланетянами, и по нему не было заметно, чтобы он волновался.
Богарт в качестве переводчика был не такой своенравный, как Каин, и переводил в основном пословно, хоть и чуть медленнее. Леарзе рассеянно подумалось: куда это предпочел уйти младший? Казалось, будто между этими тремя был какой-то уговор, когда они уходили.
-- Действительно, среди нашего народа бытует древняя легенда о том, как мы прилетели на эту планету после страшной войны, -- говорил Фальер, обращаясь в основном к профессору, -- вам она должна быть известна, как я понимаю. Считается, что я -- прямой наследник самого Арлена, который был лидером первых поселенцев здесь... как вы могли заметить, у нашего народа огромную роль играют традиции. Так, по традиции я являюсь тем, кто принимает все важные политические решения, хотя, конечно, советники немало помогают мне. В конце концов, я молод, -- он почти застенчиво улыбнулся, -- и мои родители рано ушли из жизни.
-- Насколько мы успели узнать, вы также обладаете... собственным талантом, господин Фальер, -- тогда осторожно произнес Квинн.
-- О, это не так, -- отмахнулся тот. -- Разумеется, почти все закованные и очень многие аристократы верят в то, будто я могу предвидеть будущее и даже изменять его, но ведь это так естественно, согласитесь! Я считаюсь потомком полубожественного Арлена, я управляю целой планетой. Не может же быть такого, чтобы Господь обделил меня талантом?..
Ровное лицо профессора никак не изменилось; прежнее добродушие было на нем. Фальер обезоруживающе развел руками.
Он лжет.
-- Я знаю, -- рассеянно ответил Леарза.
-- Что? -- не понял Финн, который продолжал переводить слова Фальера.
Что-то внутри у него почти больно осело. Леарза вскинул голову; он мог бы поклясться, что отчетливо слышал бесполый голос, прозвучавший у него в ушах, он даже не задумываясь ответил этому голосу, но теперь...
-- Ничего, -- без выражения сказал он, обращаясь к Богарту. -- Мне послышалось что-то.
-- Ты даже очень задумчив в последнее время, -- буркнул тот, но Фальер еще не закончил свою речь, и Богарту пришлось переводить дальше.
Это был чудовищно долгий день; как сказали Леарзе, сутки на Анвине составляют тридцать два часа, и помимо того, слишком много всего случилось, так что вечером, когда инопланетян отвели обратно в их покои и оставили отдыхать, китаб буквально валился с ног от усталости. Тем не менее смутное беспокойство не давало ему покоя; вместо того, чтобы лечь спать, он отправился в комнату профессора Квинна, где уже, как оказалось, собрались все остальные. Сам профессор сидел за письменным столом, положив перед собой планшет, по правую его сторону стоял Таггарт, возившийся с какими-то разведческими приборами, с левого бока пристроился Гавин; другие разведчики расположились кто где, и Леарза невольно бросил взгляд на широкую спину Морвейна, выглядывавшего в окно. Тот и не обернулся.
-- Доверия к нам нет, -- сказал Малрудан, наблюдавший за Таггартом. -- Они настолько очевидно скрывают большую часть, что даже нелепо.
-- С их стороны это вполне оправданно, -- возразил ему профессор Квинн. -- Мы тоже повели себя не самым честным образом; получив их открытое предложение о контакте, мы проигнорировали его и тайком проникли на их планету, а это вполне можно расценивать как неуважение к их цивилизации. Надо сказать, я и не ожидал, что они искренне станут рассказывать нам обо всем. К тому же, некоторые вещи... я, к примеру, не собираюсь в ближайшем будущем даже заикаться о бездушных и управляющих, потому что это было бы неэтично с моей стороны.
-- Интересно, солгал Наследник насчет собственного таланта или нет, -- добавил Гавин. -- Во всех отчетах говорится, что талант у него есть.
-- Что скажете, капитан Касвелин? -- поинтересовался профессор, обратившись к буйволоподобному капитану, сидевшему на стуле в углу.
-- За время работы я наблюдал проявления почти всех талантов этих людей, -- ровным баритоном отозвался тот. -- Я видел вычислителей, смещающих, телепатов, мне даже доводилось издалека видеть навигатора в деле. Об управляющих, полагаю, можно умолчать: естественным образом я сталкивался с ними. Но что касается Фальера...
Леарза молчал и продолжал внимательно смотреть на капитана.
-- Трудно сказать, -- подытожил Касвелин. -- Будущее -- сложная вещь. Возможно, он что-то и может предвидеть, ведь каким-то образом он вычислил меня. С другой стороны, меня могли раскрыть благодаря Тегаллиано, этот человек необычайно хитер, а его талант -- один из самых сильных среди управляющих.
-- Я думаю, он лжет, -- пробасил Морвейн. -- Ему выгодно скрывать свои сильные стороны.