Совещание у профессора в этот раз было коротким, и никто и словом не обмолвился об отсутствовавшем руосце, как будто до него им не было дела. Профессора действительно беспокоили другие вещи; капитан Касвелин сообщил, что со станции пришла весть: внезапно вышел из строя один из линейных двигателей, который сейчас как раз чинят. К тому же, всем им было очевидно то, что ни Фальер, ни большинство присутствовавших анвинитов не поверили им. С другой стороны, теперь загадка труда Контарини может быть раскрыта, а это, скорее всего, разозлит их: ведь кеттерлианцы таким образом пытались вмешаться в их дела без их на то согласия.
Трое разведчиков, покинув комнату профессора, молчали и все выглядели угрюмыми. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь звуками дождя; лицо Таггарта напоминало гипсовую маску, Каин нахохлился и опустил голову, а Морвейн отвернулся к окну.
Совершенно неожиданно младший длинно витиевато выругался; ни Таггарт, ни Морвейн даже не оглянулись на него при этом.
-- Тебе не обидно, Бел? -- потом спросил Каин, скривясь. -- Ты ему жизнь спас.
-- Мне все равно, -- призрачным тоном отозвался Морвейн. -- Он меня не просил и потому ничем мне не обязан.
Таггарт выпустил ровное кольцо дыма, уронил руку с электронной сигаретой на колено.
-- Сдается мне, Лекс серьезно ошибся, включив его в состав миссии. Хотя, может быть, Лекс просто пытался получить от него хоть какую-то пользу.
-- Больше вреда от него! -- почти рявкнул Каин. -- Если этот ублюдок попытается все изгадить, я своими руками башку ему сверну!
-- Должно быть, Лекс счел, что вред от него будет все же меньший, нежели польза, -- возразил Таггарт. Они опять замолчали; только андроид беззвучно шевелил губами, продолжая ругаться.
-- Еще и Дандоло ведет себя, как идиот, -- мрачно добавил Морвейн, -- слишком уж он беспечен. Любой дурак может понять, глядя на него, что он хочет о чем-то с нами поговорить.
-- Конечно, мы так и не ответили ни на один из его вопросов, -- хмыкнул Таггарт, -- и никто не даст ему даже в руках подержать планшет, не говоря уж о более сложной технике.
-- Тем очевиднее, что мы должны избегать контакта. Черт бы его побрал, -- неожиданно выругался Беленос, -- вы только посмотрите на него.
-- А?..
Таггарт соскользнул со стула и подошел; ливень делал все расплывчатым и размытым, но все-таки видно было, что с другой стороны площади, неловко прижимаясь к стене одного из зданий, стоит промокший насквозь человек. Узнать в нем молодого вычислителя не составляло труда; Дандоло с отчаянной надеждой продолжал всматриваться в окна дворца.
-- Отойдем, -- буркнул Таггарт. -- Он казался мне смышленее.
***
Тегаллиано был молчаливый человек и, как ни крути, ему не нравился; что-то было отталкивающее в этом обрюзгшем лице, несмотря на его вежливое выражение. На вид Леарза дал бы ему что-то между сорока и пятьюдесятью годами. Жесткие короткие волосы его курчавились и были неразборчивого пепельно-серого оттенка, как будто бы наполовину уже поседевшие; под изборожденным морщинами лбом внимательно смотрели умные глаза. Глаза выдавали его, пожалуй; не видя его взгляда, можно было бы решить, что это уставший и отупевший от рутины человек.
-- У господина Зено сегодня званый вечер, -- явно стараясь говорить простыми фразами, сообщил Тегаллиано руосцу. -- Если желаете, мы можем отправиться туда. Там будут представители всех влиятельных кланов города.
-- Это можно для начала, -- отозвался Леарза, который в самом деле не уверен был, что именно он хочет посмотреть; и хочет ли он это делать в обществе Тегаллиано.
Особого выбора у него, впрочем, не было. Они вдвоем вышли на улицу, где все мокро было после шедшего почти сутки дождя; какой-то человек в простой одежде придерживал двух лошадей. Лошади! Леарза обнаружил, что почти что с удовольствием устраивается в седле животного.
-- Ведь у вас достаточно развиты технологии для того, чтобы перемещаться с помощью машин, господин Тегаллиано, -- тем не менее осторожно заметил он.
-- Верно, но машины используются только в крайних случаях, -- был ответ. -- Мы неукоснительно следуем заветам Тирнан Огга. Бездушный автомобиль -- это удобно, но лошадь -- живое существо.
-- На моей планете тоже в основном ездили верхом, -- сообщил Леарза.
У советника Зено оказался большой, поистине роскошный особняк; Леарза не без любопытства рассматривал длинное трехэтажное здание, почти все окна которого были озарены неярким светом. Во дворе гостей уже ожидали конюхи, принявшие животных, а внутри прибывших встретил сам хозяин.
Реньеро Зено очевидным образом ожидал их появления и ничуть не был удивлен. Он одет был в черный богатый фрак, и темная одежда только подчеркивала белизну его седых волос; он протянул в приветствии руку Тегаллиано, но Леарза отчего-то предпочел коротко поклониться, как это принято было у него на родине.
Никто из анвинитов на это возражать не стал, и Зено, галантно улыбнувшись, неловко повторил жест своего необычного гостя.
Сияние главного зала буквально ослепило Леарзу: столько здесь было пышных нарядов, высоких причесок, сотни свечей горели в канделябрах, и приглушенно звучала мягкая музыка. Появление самого руосца также привело зал в сильное оживление, когда господин Зено громко объявил о нем, публика умолкла, и десятки глаз уставились на них. Леарза почувствовал себя немного неуютно; он никого не знал здесь, он был чужак, едва понимающий их язык, не говоря уж о их обычаях. Все же он церемонно склонил голову, не уверенный до конца, что они правильно оценят это, а когда поднял взгляд снова, почувствовал резкое облегчение, потому что вдруг заметил знакомое лицо. У дальней стены, между двумя молоденькими женщинами, стоял Дандоло, угловатые черты которого Леарза запомнил с первой встречи.
Просто так броситься к нему было бы, конечно, нельзя, и потому Леарза сделал вид, что не заметил его. К тому же, в этот момент к Леарзе обратился хозяин дома, и пришлось очень внимательно слушать.
-- Господин Леарза с трудом еще понимает наш язык, -- выручил его Тегаллиано, -- прошу вас говорить помедленнее, господин Зено.
Разумеется, Зено желал знать, что бы хотелось увидеть драгоценному гостю; возможно, его интересует ежедневная жизнь обитателей Централа? Знаком ли он с искусством театра, существовали ли подобные занятия на его погибшей родине?.. Леарза, продираясь сквозь дебри языка, вынужден был кое-как отвечать. Тут он краем глаза отметил, что Дандоло распрощался со своими спутницами и стоит совершенно один в тени тяжелого гобелена, за которым открывается арка в соседнее помещение; черные глаза живчика определенно следили за руосцем. Утомительный разговор продолжался; наконец Леарза нашел хитрый выход из положения, заявив, что не желает привлекать к себе столь много внимания, потому, пожалуйста, пусть уважаемые господа проводят время в свое удовольствие, а он бы не отказался понаблюдать пока что со стороны. Зено и Тегаллиано переглянулись, однако возражать ему никто не стал, и старика советника почти сразу увлекли в сторону какие-то знакомые, а Тегаллиано отправился промочить горло.
Леарза остался один. Он медленно, осторожно шел через огромную залу, периодически люди заговаривали с ним; он вынужден был отвечать, время от времени даже останавливаться. Наконец цель его длинного пути оказалась перед ним, Дандоло по-прежнему стоял на том же месте, когда Леарза приблизился к нему, молчаливо нырнул в полумрак арки. Леарза последовал за ним.
-- Еще немного, -- услышал он шепот. -- В такой толчее наше отсутствие заметят не сразу.
Он послушался; живчик провел его по длинному коридору, наконец будто отыскал то, что хотел, и уверенно открыл резную дверь. Они оказались в небольшой комнате, заставленной книжными шкафами; чужие голоса отдаленно доносились до них, но Леарза был уверен, что здесь никто им не помешает. Уже потом только он озадачился подобной таинственности, но в любом случае удивляться было поздно.