-- Не совсем. У меня там в правом кармане завалялся кое-какой образец с работы. Потом посмотришь. Потом-потом, пойдем же!
И он буквально потащил Леарзу за собой в неизвестном направлении; они пронеслись по улице и оказались на площадке, сплошь уставленной странными штуками, и лишь когда Каин у одной из них открыл дверцу, Леарза догадался, что это и есть самые настоящие аэро: только стоящие смирно на земле.
-- Ну, сейчас полетаем! Ты ведь об этом мечтал? Конечно, понимаю! -- без умолку тараторил Каин, пока Леарза осторожно устраивался в кресле, которое напугало его, зашевелившись: потом уж только он сообразил, что кресло приняло его форму. -- Космические перелеты -- не самая зрелищная штука на свете, если только, пожалуй, не брать в расчет гонки по орбите, там и несчастные случаи бывают, когда какой-нибудь сумасшедший сорвется с орбиты и -- бам! -- в спутник врежется, или даже друг в друга, вот тогда такая пиротехника получается -- загляденье, ну если не считать, конечно, того факта, что там кто-то помер в этот момент. Ну, космос -- дело такое! Понимаешь ли, воздуха-то там нет, Квинн еще не рассказывал тебе?.. -- Леарза очумело потряс головой. -- И вообще место не самое безопасное, так что обшивка на кораблях должна быть надежная, из хорошего сплава, в общем... -- тут аэро плавно тронулся с места; Леарза поначалу и не заметил, лишь потом сообразил, что они действительно поднимаются в воздух, совершенно бесшумно, будто чья-то невидимая рука тянет их. -- В общем, гигантские окна там обычно не делают, а если и есть обзорные комнаты, на время полета их задраивают наглухо!
Они поднялись на нужную, видимо, высоту, и Каин коротко хохотнул; в следующее мгновение аэро так резко сорвался с места, что Леарза едва сдержал восклик. С такой скоростью он еще никогда в жизни не передвигался: все вокруг смазалось, зеркальные небоскребы превратились в мелькающие тени, и только равнодушное тяжелое небо следило за ними, понемногу темнея еще сильнее. Летели они, впрочем, недолго; мельтешение небоскребов утихло, и аэро опустился на другую площадку, пусть и похожую, но расположенную не на земле, а на крыше одного из зданий пониже.
Леарза, все еще не понимая, куда они направляются, послушно пошел следом за Каином; тот спустился по лестнице, -- обычной, не движущейся, -- и перед ним распахнулась дверь. Леарза шагнул вперед, еще не видя, куда идет, и вдруг погрузился в мир разноцветной ночи и табачного дыма. Он растерялся, и если бы не рука Каина, поймавшая его за плечо, так и остался бы стоять у входа.
Это было странное место, но Леарза вдруг сообразил, что оно похоже на трактир: пусть столики здесь были из какого-то неведомого материала, и стулья высокие, непривычной формы, но все же здесь сидели люди со стаканами, и фоном играло что-то вроде музыки: признаться, поначалу Леарзе показалось, что это просто шум.
Каин усадил его на стул и сам уже весело общался с девушкой, подбежавшей к ним, а Леарза тем временем все-таки сунул руку в карман, оттягивавший куртку, и обнаружил там слиток какого-то металла, холодного и гладкого наощупь. Выудил его; металл тускло сверкнул на него серебром, но в темноте было почти невозможно рассмотреть подробнее.
-- Крутая штука, -- сообщил ему Каин, бесцеремонно ткнув в слиток пальцем. -- Обладает памятью формы. Ты когда-нибудь встречал такие металлы?
-- Как это -- память формы?
-- Берешь ты, например, ложку из нее, -- охотно пояснил Каин, -- силой сгибаешь, нормально, ложка погнулась. А потом берешь, нагреваешь чуток -- и вот! Ложка снова выпрямляется. Я когда учился, девчонкам с филологического фокусы показывал. Они у меня ложки гнули, а я выпрямлял их силой мысли! Некоторые даже верили. ...О, а вот и первый пришел.
Леарза недоуменно обернулся: к ним действительно подошел какой-то человек, которого поначалу в темноте он не разглядел, лишь видел, как то ли лысина, то ли очень светлые волосы блеснули в тусклом свете.
-- Здорово, -- обратился к нему Каин.
-- Значит, говорить сегодня будем на языке Руоса, -- безо всякого акцента заметил подошедший, обернулся к Леарзе. -- Привет, парень. Или как там у вас говорили? Мир тебе и твоему божеству?
-- Это Сет, -- представил его Каин, и белобрысый, -- теперь Леарзе стало видно, что у него на самом деле очень светлые волосы, правда, и некоторая залысина на лбу тоже имеется, -- опустился на стул за их столиком.
-- Я не видел этого пройдоху добрых десять лет, а он только теперь позвал меня, и для чего?.. Ну, впрочем, я все равно рад, -- все тем же ровным баритоном произнес Сет. Девушка принесла им пять стаканов, наполненных каким-то темным напитком; значит, Каин пригласил еще кого-то? Леарза осторожно понюхал содержимое своего стакана: пахло чем-то странным, на арак уж точно не похоже. Впрочем, за последнюю неделю он пробовал самую разную местную еду, и необычную тоже. Кое-что ему нравилось.
-- Мне кажется, или ты еще полысел, балалайка? -- радостно поинтересовался Каин. Сет скривил рот: он у него был необычной формы, с глубокой ямкой под носом, почти разделившей его верхнюю губу на две половинки.
-- Сам ты балалайка, чучело. Ничего и не полысел, это тебе кажется. А ты никак потолстел.
-- Вот еще, глаза протри!
Леарза с любопытством переводил взгляд с одного на другого и вдруг заметил, что страх и чувство одиночества у него как-то странно отступили на второй план; пусть он был в совершенно чужом месте, но он все-таки был не совсем один. Рядом сидел Каин -- все тот же самый добродушный Абу, пусть и без привычной красной тюбетейки и полосатого халата, но все же его рубашка была с легкомысленным рисунком, а на столике рядом со стаканом Леарзы по-прежнему лежал слиток неизвестного металла, который Каин неведомо зачем таскал с собой в куртке. Сет тоже совсем не был похож на бездушную машину, какими всего полчаса назад казались Леарзе все проходившие по улице люди. У него были живые черные глаза, еще более живые оттого, что один был как-то неуловимо выше другого, и подвижный рот, то и дело то кривившийся, то расплывавшийся в ухмылке.
-- Трудно тебе у нас? -- спросил он у Леарзы, и Леарза, смешавшись, осторожно ответил:
-- Непросто. Профессор говорит, мне придется потратить не один месяц, чтобы выучить ваш язык.
-- О да, биокарты тебе не видать, -- хмыкнул Сет. -- Ну что же, временами я думаю, биокарты -- для ленивых. Что бы все эти дураки без них делали? Да они два на два не перемножили бы.
-- Кто о чем, а лысый о расческе! -- радостно и непонятно к чему возвестил Каин, за что совершенно неожиданно получил щелчок в лоб от Сета. Звук получился очень звонкий, и Сет расхохотался:
-- Голова-то пустая, слышишь, как звякнуло?
-- Зато не лысая!
-- Ага, что я вижу, -- раздался новый голос откуда-то позади; Леарза оглянулся. Еще один человек подошел к ним и снимал короткий плащ, поблескивавший дождем. -- Каин, как всегда, дразнит лысого. Успокойся, Сет, говорят, волос долог -- ум короток. Так, хвостатый? ...Привет, парень. Я слышал, ты с Руоса?
-- Стали бы мы иначе разговаривать на его языке, -- фыркнул Каин. -- И не выдирай цитаты из контекста! Там было про баб.
-- Кстати о бабах...
-- Опаздывает. Сказала, "через полчасика буду". Ну-ну.
Леарза совсем запутался; они разговаривали на его родном языке, и так бегло, что рыжий Гавин должен был рвать на себе волосы от зависти, но в то же время все трое говорили быстро и временами о вещах, которых он не понимал; впрочем, почти сразу они все переключились на него самого.
Последний пришедший был высок, не ниже Каина ростом, пожалуй, и его мокрые короткие волосы темно блестели в слабом освещении бара.
-- Корвин, -- представился он Леарзе, видимо, не дождавшись, пока про правила приличия вспомнит Каин. -- Вообще говоря, я тут, можно сказать, по работе. Впрочем, у вас наверняка ничего подобного не было, но если примерно, то я занимаюсь тем, что пишу всякие штуки, а люди потом читают.
-- Книги? -- уточнил Леарза.
-- Нет, не книги. Книги пишут серьезные люди, -- фыркнул Корвин.
-- А он пишет сплетни, -- ехидно вставил Каин со своего места. Сет приглаживал волосы на своем лысеющем лбу, немножко потешно зачесав их с затылка. Получившаяся жиденькая челочка ему не шла.