-- Поначалу мне стало очень не по себе, -- честно признался Леарза, отводя взгляд, хотя ему хотелось смотреть на нее. -- Но потом я увидел только что... созданного андроида и... в общем, он был такой милый, совсем как ребенок. И ничуть не похожий на машину.
-- Они все как дети, когда только приходят в свет, -- улыбнулась Волтайр. -- Пусть они приходят уже большими, на самом деле андроиды тоже по-своему растут. Со временем они накапливают жизненный опыт и становятся совсем взрослыми.
-- А зачем люди создают их? -- спросил Леарза. -- Ну, я имею в виду... я так понял из рассказов Сета и Корвина, что их создатели для них были все равно что родители. Зачем...
-- Зачем создавать искусственного человека, если можно подарить жизнь настоящему? -- мягко спросила женщина. -- Но андроиды все-таки не совсем такие, как мы. Некоторым людям просто интереснее создать младшего, а у кого-то и вовсе нет иной возможности. Зачастую андроидов создают старые люди или больные, или даже, -- хотя Лекс не одобряет таких случаев, -- потерявшие своего родного ребенка.
-- Как мать Сета?
-- Как мать Сета, -- согласилась она. -- Сет вообще был сложным младшим, с самого начала, я помню рассказы Корвина и Каина о том, как он бесился и во всем старался отличаться от своего прототипа, подарившего ему его гены и лысину. Потом уж это прошло, особенно когда его мать ушла из жизни.
-- Она умерла?
-- От старости, -- кивнула Волтайр. Леарза помолчал.
-- А почему Лекс не одобряет? -- потом спросил он. -- Ведь младший, похожий на умершего ребенка, наверняка здорово утешил бы родителей.
Волтайр покачала головой.
-- Такая подмена в результате обычно оборачивается плохо и для родителей, и для младшего. Бывали случаи, когда создатель терял рассудок, а младший совершал самоубийство. Мы... ценим жизнь, но, может быть, немножко по-своему. Ведь можно просто клонировать человека, не создавая младшего, но и это никогда не делается. Правильнее создать новую жизнь, а не пытаться рабски поддерживать подобие старой.
Поразмыслив, Леарза решил, что она права, и тем не менее поинтересовался:
-- А если бы ты потеряла ребенка, ты бы захотела создать андроида?
Ее ресницы резко опустились.
-- Нет, -- чуть дрогнувшим голосом произнесла Волтайр и поднялась с места. -- Уже поздно, тебе не пора ли спать? У тебя уставший вид.
-- ...А, да, -- смутился Леарза и вскочил следом; Волтайр зачем-то пошла за ним, и они вдвоем поднялись на второй этаж. Китаб открыл дверь своей спальни и обернулся, чтобы пожелать ей доброй ночи, а она грустно улыбнулась ему.
-- Загляни.
Он послушно заглянул в свою комнату и обнаружил, что на стене висит другой ловец снов, чуть меньше старого, но ярче; внутри оплетенного разноцветными нитями кольца была темная паутина, а понизу свисали пушистые перья.
-- ...Ух ты, -- сказал Леарза. -- Ты действительно сплела новый!
-- Я думала, что придется плести еще дня два, но сегодня мне было нечего делать, -- ответила Волтайр. -- Тебя не было, Бела тоже, я сидела совсем одна.
-- И-извини.
-- Ничего. Спокойной ночи, Леарза.
Он ввалился в свою комнату, обалдевший, и плюхнулся в постель, не раздеваясь, ногами на подушку, чтобы видеть ловец снов. Долго так не пролежал, соскочил и осторожно принялся трогать перья; они были мягкие наощупь, а на ниточки были еще нанизаны бусинки.
-- Больше ты мне не приснишься, -- пробормотал Леарза, хотя на самом деле тоже не очень-то верил в силу ловца снов, и наконец принялся раздеваться.
***
-- Ему снятся кошмары.
Профессор ничего не ответил, продолжал стоять у окна в привычной позе. В широкой комнате было тихо, только еле слышно шуршал старой бумагой Малрудан, перебиравший за столом вывезенные с Руоса книги.
-- И он не рассказывает их содержания, -- добавил Морвейн.
Бел Морвейн сидел на стуле, сгорбившись, и смотрел в пол; в эти мгновения он очень напоминал собою нахохлившегося ворона, и лицо его, казалось, было еще каменнее обычного.
-- Получается, и ему не избегнуть судьбы его народа, -- сказал ассистент Квинна, поднимая рыжую голову. -- Но как все-таки такое может быть, профессор? Ведь Руос погиб, и все жившие на нем люди тоже. Их массовое бессознательное давно должно было прекратить свое существование.
-- Это не так просто, Гавин, -- отозвался сам Квинн, заложивший руки за спину. Глаза его следили за движением аэро в небе. -- Психическая энергия огромного числа людей, накапливавшаяся долгие века, не может исчезнуть в один миг. Как после ядерного взрыва остается радиация, так и с ними.
-- Эти удивительные руосцы, -- заметил Малрудан, в последние месяцы вплотную занимавшийся изучением собранных профессором материалов. -- Как им удалось даже воссоздать проекцию реактора! И под влиянием их бессознательного обычная металлическая коробка начала испускать излучение! Я раз двадцать пересматривал запись Каина и все никак не мог поверить своим глазам.
Бел Морвейн раздраженно дернул бровью. Его сейчас ни в коей мере не интересовали сердца Руоса, каковое обозначение закрепилось за ними в исследовательской литературе, но Малрудан, очевидно, как раз изучал это явление и не мог не высказаться.
-- Я действительно ошибся, профессор, -- тяжело признал Морвейн, опуская голову. -- Он опасен. Что же теперь делать?
Квинн наконец обернулся и внимательно посмотрел на разведчика; профессор прекрасно понимал, что испытывает Беленос, поступивший опять вопреки всему, что говорили ему, -- и выяснивший, что он был неправ. Теперь ошибка его подставляла под удар Волтайр, единственного близкого ему человека.
Но и изолировать молодого китаба от женщины означало выдать ему, что Кеттерле опасается его; этого Морвейн тоже не желал.
-- Наблюдай за ним, -- предложил профессор Квинн. -- ...Твоя неуравновешенность плохо на тебе сказывается, Беленос. Отчего ты никак не найдешь с ним общий язык, теперь-то, когда ты несешь за него ответственность? Мне казалось, тебе вполне это удавалось там, на Руосе.
-- Я... -- Морвейн странно смешался. -- Я не совсем уверен, профессор. И он, к тому же, заметно изменился в последнее время.
-- Бедняга чувствовал себя не таким, как все, еще на Руосе, -- встрял Гавин с беспечностью в голосе, -- и тут он обнаружил, что здесь он тоже не на своем месте. Только если там Беленос был тоже не таким, как все, то тут он -- один из тех людей, среди которых Леарза никак не может найти себя.
Морвейн и профессор молчали; покачав головой, рыжий ассистент в сотый раз запустил на своем планшете видеозапись, которую ему принес хвастливый Каин; андроид никогда не упускал случая выставить себя героем и тогда, на Руосе, удосужился даже записать виденное своими глазами в постоянную память в подробностях, а потом сбросил запись на планшет.
Конечно, глядеть на мир глазами Каина было несколько... неразборчиво; андроид двигался с такой быстротой, что все вокруг сливалось, и анализировать эту картинку успевал только его электронный мозг. Пришлось замедлить скорость воспроизведения, и Гавин с восторгом получил возможность наблюдать за тем, как здоровенный андроид входит во двор руосской крепости; было темно, ему еще понадобилось прибавить яркость изображения. В самом центре двора стоял металлический куб высотой с человека, и вокруг этого сияющего излучением куба столпились люди. Каин соизволил даже продемонстрировать в углу записи количество микрозиверт: почти двадцать. Обычный человек не пережил бы такой радиации без вреда для здоровья, но андроиду, разумеется, все было нипочем, он что-то неразборчиво крикнул девушке, которую привязанной держали безумцы, и бросился в драку. Следующие несколько секунд записи было вообще невозможно разобрать, андроид носился, как бешеный, убивая людей, наконец выждал, когда спасенная им девушка побежит прочь, добрался до куба и нанес сильный удар по раскаленной от внутреннего жара поверхности.