А потом Морвейн сделал шаг, разделяющий их... и прошел сквозь него. И исчез.
Леарза оглядывался, но позади была та же бескрайняя степь, выбеленная редким снегом.
-- Он уходит, -- констатировал чужой голос за плечом. Леарза не обернулся; голос казался чем-то естественным.
-- Он вернется? -- спросил Леарза.
-- Ты должен сам знать ответ.
-- Он вернется, -- сказал Леарза с мольбой в голосе.
Голос молчал.
Он по-прежнему стоял совершенно один в целом мире, посреди чужой пустыни, и небо сделало его руки такими бесцветными, почти прозрачными. Он вспомнил о голосе и посмотрел туда, откуда тот звучал.
Человек в плаще стоял напротив него, как Морвейн до того, но смотрел в его глаза в упор, скрестив руки на груди.
У человека в плаще было похожее острое лицо с тонкими чертами, с глубокими морщинами вокруг глаз. Он не был высок, и фигура у него была худощавая, плечи -- сгорбленные, и весь он будто должен был вот-вот переломиться.
А взгляд у него оказался пронзительный и пугающий. В этом взгляде было знание веков.
-- Я запретил тебе появляться, -- сказал Леарза, делая шаг назад. -- Уходи прочь.
-- Я не могу уйти, -- с усмешкой возразил человек в плаще. -- Куда мне идти?
-- Убирайся к черту, -- нервно произнес Леарза. -- Куда хочешь. Ну? Пошел! Сейчас же!
Он рассмеялся.
-- Напуганный глупый мальчишка. От чего ты убегаешь? Хочешь окончательно откреститься от своей крови, от своего народа? Они веками холили и лелеяли это в себе, тысячелетиями. А ты пытаешься это выкинуть и слиться с чужой расой.
-- Я должен выживать как-то, -- парировал Леарза, не сводя настороженного взгляда с человека в плаще. -- Я совсем один среди этих людей. Мне и так никогда не стать таким, как они.
-- Тебе это и не нужно.
-- Я так не думаю.
Человек в плаще замолчал и ухмыльнулся. Его взгляд беспокоил Леарзу, у которого опять возникло такое ощущение, будто он что-то должен сделать и не помнит, что.
-- Ты не один, -- сказал ему незнакомец. -- Во вселенной не одна планета населена твоими родичами.
-- Они мне не родичи.
-- Но они гораздо ближе тебе, чем Кеттерле. Разве ты не понимаешь этого? Они такие же, как и ты. Они не носят каменных масок на лицах.
Леарза смотрел прямо в его почти желтые глаза.
-- Кто ты? -- спросил он.
-- Я -- это ты, -- спокойно ответил человек в плаще. -- Я в твоей крови. Я давно мертв, но буду жить, пока живешь ты.
Внутри у него была страшная пустота, ни звука, ни движения, будто сердце перестало биться.
-- Я -- Джахар Эль Кинди, -- сказал человек в плаще.
8,16 пк
Он вскинулся в постели и широко распахнул глаза.
Глубокая зимняя ночь окутала мир. Леарза замер, хватая воздух ртом. Ему было жарко, но он не замечал этого.
-- Кошмар приснился? -- сонным голосом спросила женщина за его спиной. Он ответил не сразу.
-- Что-то вроде, -- наконец сказал он. Волтайр осталась лежать на спине и смотрела на него снизу вверх; лунный свет озарял его вихры и выбелил его плечи.
Бел Морвейн отбыл на Анвин около недели назад; неделя прошла спокойно, канула в небытие, зима входила в свои права в этой части планеты, и они проводили время вдвоем, никуда не уезжая, Волтайр работала над очередным проектом, Леарза изучал какой-то новый учебник. Он окончательно перебрался в ее спальню, и ее письменный стол оказался занят какими-то пиротехническими штуками, над которыми он иногда просиживал допоздна.
-- Бел ничего тебе не говорил обо мне, прежде чем уехать? -- вдруг спросил Леарза. Волтайр помолчала.
-- Говорил, -- призналась она потом. -- Он вдруг заявил, что ты можешь быть опасен.
-- Он был прав.
-- Леарза, что ты такое говоришь.
-- Мне снятся сны, -- почти беспомощно сказал он.
-- ...Всем снятся сны, -- мягко возразила женщина, -- и никто еще не сошел с ума от этого...
-- Ты не понимаешь!.. На Руосе, когда человеку начинали сниться такие сны... спустя какое-то время он превращался в безумца.
Она поднялась в постели и обняла его за голые плечи.
-- Ты далеко от Руоса, -- напомнила она. -- И ты один. Исходя из того, что рассказывал мне Бел...
-- И он сам же предупредил тебя насчет меня.
-- Я в это не верю. ...Ладно, и не хочу верить. В конце концов, что тебе снилось?
-- Мне снился Эль Кинди... давно живший Одаренный моего племени, считавшийся если не первым, то одним из самых могущественных.
-- Ну и что в этом такого? Это же был не... ваш темный бог? Вполне естественно, что тебе снятся такие сны, -- убеждала его Волтайр. -- Наверняка ты о нем много думал в свое время, и...
-- Нет, -- оборвал ее Леарза. -- Ты не понимаешь... и ладно.
Он с вздохом рухнул обратно в постель. Волтайр не понимает; действительно, разве ей понять? Она принадлежит к совершенно иному миру, и, в отличие от ее брата, она никогда и не интересовалась чужими цивилизациями. Она искренне хочет успокоить его, только... да и черт бы с ним, подумал Леарза. Для чего ему ее тревожить? Она все равно не сможет ничем ему помочь, только сама начнет переживать.
-- Может быть, тебе стоит поговорить с профессором Квинном, -- осторожно предложила женщина.
-- Ага, -- буркнул Леарза и обнял ее, привлек к себе. Внутри у него все равно было неспокойно, и, закрывая глаза, он так и видел это страшное лицо со светло-карими, почти желтыми глазами.
Бел Морвейн уходил от него в этом сне; и Леарзу вдруг пронзило тоскливое, пугающее ощущение того, что это навсегда. "Этого не может быть, -- подумал он. -- Бел слишком сильный разведчик, сам Лекс занес его в списки лучших специалистов, а это, должно быть, что-то значит. И я сам, к тому же, не обладаю Даром, что я?.."
Но тревога еще долго мучила его. Волтайр уже давно снова уснула, а он лежал в темноте и смотрел в потолок, думая.
Наутро он, повинуясь смутному чувству, взялся за планшет и долго, вдумчиво читал все новости, связанные с Анвином, пока не добрался до первого сообщения о находке. Чужая планета впервые напугала его; он снова и снова рассматривал фотографии этого города, -- по позднейшим данным, это была столица Анвина, называвшаяся Тонгва. Леарза знал, что где-то там, в гуще этих серых домиков, теперь скрываются и знакомые ему люди: Эохад Таггарт, Каин. Возможно, и Бел: тот не сказал, с какой именно миссией его отправили на Анвин, но Леарза был почти уверен, что и Морвейна Лекс определит в команду инфильтрации.
Новостей от разведчика, конечно, не было. Леарза отчего-то знал, что дело не в том, что это запрещено или нет возможности; Морвейн бежал от них, будто что-то терзало его, и вернется нескоро... если... но эту мысль молодой китаб старался отбрасывать, как нереальную.
После обеда он привычно взял аэро Волтайр и отправился в Ритир. На самом деле Леарза не до конца был уверен даже, стоит ли говорить о своих снах с профессором; ему вдруг пришло на ум, что они могут взять его под контроль, разлучить с Волтайр. И было бы правильно так сделать с их стороны, но...
Ясное небо поглотило его, и юркий аэро легко вспарывал ему брюхо собой, и все это уже было столь привычно, что Леарза, задумавшись, удивился этому. Едва ли два года прошло с тех пор, как он, потерянный и напуганный, попал на Кэрнан. И вот он уже здесь как дома, как будто прожил здесь десятки лет; Морвейн все-таки не прогадал, из всех решив спасти именно молодого китаба.
Зеркальный город приветствовал его, принял еще один крошечный летающий объект в свои стаи, и вскоре Леарза уже шел по широкой площади перед ксенологическим корпусом научно-исследовательского института, в принципе, уверенный, что найдет профессора в его кабинете. Квинн, кажется, все это время был занят тем, что обобщал собранные им сведения о Руосе и анализировал их; когда бы Леарза ни связался с ним, профессор обнаруживался за своим письменным столом, окруженный ветхими томами, свитками и прочими реликвиями погибшей планеты.
Эта мысль сама собой пришла китабу в голову, и он уже знал, о чем будет говорить, когда спустился на знакомый ему этаж. В холле обнаружился рыжий помощник профессора, и Леарза остановился, чтобы поприветствовать его.