— Леш… — неожиданно вырвалось у меня, и я уставилась на него большими глазами.
— Кто? — тихо спросил он.
Вот уж не ко времени оговорка. Я замолчала, Алекс тоже. Я видела, как он сделал несколько глубоких вдохов. Потом открыл кабинет и вышел куда-то. Сбежать я не решилась и осталась ждать его возвращения. Мысли, которые одолевали меня были неприятными. Я вновь подумала, что зря связалась я Алексом, слишком вспыльчивый, слишком неадекватный и непредсказуемый. Пока я все это обдумывала, он вернулся.
— Успокоился? — осторожно спросила я, он кивнул. — Прости, я случайно оговорилась, — теперь можно было приступить к объяснениям. — Мы же с Лешкой два года вместе были, а расстались позавчера. Это машинальная оговорка.
— Я понял, — кивнул Алекс, возвращаясь на свое место. — Что по поводу Сказочника?
— А что? — я пожала плечами. — Ничего особенного. Я вообще не понимаю, что тебя напрягает. Может ты объяснишь?
— Лиль, — он встал и подошел ко мне, — не стоит привязываться к пациентам. Сама знаешь, если вдруг пациент умрет, а ты примешь его близко к сердцу…
— Что за глупости? — я непонимающе уставилась на Алекса. — Эд здесь причем? Он стабильно идет на поправку. Просто он совсем один, а мне его жалко. Не вижу проблему.
— И все-таки, — с нажимом произнес начальник, — тебе не стоит к нему заходить, вообще.
А вот это уже было лишним, никогда не могу спокойно воспринимать вот такие просьбы. Он мне просто запретил, не объяснив свою позицию. Такую просьбу я услышать не могла. Он это понял по моему упрямому взгляду. Я попыталась встать, но Алекс не дал, резко пересадив со стула на стол. Его взгляд мне не понравился, его действия мне не понравились еще больше.
— Лиля, — в его голосе появилась угроза, и я попыталась отстраниться.
— Ты мне вчера обещал, Саш, — тихо сказала я. — Ты обещал, что будешь держать себя в руках. Ты просил шанс, а сегодня уже забыл об этом.
— Я разве угрожаю твоей жизни? — он еще больше склонился ко мне.
Возле его губ пролегла жесткая складка, глаза смотрели холодн о. Меньше всего этот мужчина сейчас напоминал того, кто вечером гулял со мной за руку, а потом любил… Это был тот самый монстр из мчащегося автомобиля. Я тяжело сглотнула, отчетливо ощущая страх перед ним.
— Саш, прекрати, — попросила я. — Или ты успокоишься, или я воспользуюсь твоим обещанием отпустить меня.
Он резко дернулся и отошел от меня. Я выдохнула с облегчением и слезла на пол, попытавшись покинуть его кабинет, но Алекс стремительно развернулся, больно схватив меня за руку. Я возмущенно вскрикнула и тут же оказалась снова на столе.
— Я тебя отпускал? — спросил он холодно.
— Александр Романович, что вам от меня нужно? — голос неожиданно сел.
— Александр Романович? — прошипел заведующий и сузил глаза.
— Отпустите, — испуганным шепотом произнесла я, голос вдруг пропал. — Пожалуйста. Вы делаете мне больно.
— Вы? — теперь его голос напомнила рык.
— Ой, мамочки, — всхлипнула я, когда оказалась лежащей на столе. — Отпусти меня, я больше не хочу давать тебе шансы. Я хочу, чтобы это все закончилось. Отпусти. Я заявление напишу, я не хочу даже работать с тобой рядом, ты ненормальный.
— Нет, котенок, — более спокойно ответил Алекс. — Я не отпущу тебя ни из кабинета, ни из больницы, ни из своей жизни.
— Ты маньяк! — голос немного вернулся ко мне.
— Почти. — Алекс недобро усмехнулся. — Одержимый я, Лиличка, тобой одержимый, уже полгода. Неужели думаешь, могу отпустить столь желанную добычу? Мы сейчас успокоимся оба, ты меня поцелуешь и поклянешься больше не приближаться к четвертой палате. Или я твоего Сказочника на улицу выкину вместе со всеми его переломами.
— Но это же шантаж, — снова прошептала я.
— Это всего лишь просьба, котенок, одна маленькая просьба. И все у нас будет хорошо, ты больше никогда не увидишь меня такого. Я буду с тобой нежным, добрым и покладистым, только не подходи к этой чертовой палате! — последнюю фразу он проорал, и я зажмурилась. И вдруг тон его поменялся. — Пожалуйста, Лиля, послушай меня. Так надо. Котенок, маленькая, — и нежные поцелуи покрывают мое лицо
«Безумец, он безумен!» — с ужасом думала я, лихорадочно ища пути к бегству. Безумцу нельзя противоречить, это главное. Я открыла глаза и посмотрела на него. Лицо Алекса было искажено гримасой почти физической боли. Я обвила его шею руками и ответила на поцелуй. «Лиля», — простонал он, с силой сжимая меня. Я попыталась сесть, и Алекс не стал мне мешать, но рук не опустил. Постепенно сползла на пол, продолжая с ним целоваться.