Влюбленная пара смотрит на переселение как на свадебное путешествие.
Два главных персонажа, кроме Иллюзии, — Полишинель и Осел. Горб Полишинеля можно назвать яйцом, из которого вышел весь выводок Лилюли. В период социального кризиса Полишинель — это спасительный смех. Он — родной брат Кола Брюньона. Он даже опередил его на несколько месяцев, ибо Кола был зачат в апреле или мае 1913 года. Итак, Полишинель первым вылупился на свет, а потому вполне законно, что фраза из «Кола» украшает теперь вход в книгу о Лилюли. Полишинель — «старший» Кола, Кола-горбун, свободный ум, который взирает на трагедию эпохи и посмеивается над ней.
Другие изображали нам вечного чужеземца, прирожденного метека, изгнанного отовсюду. Полишинель — полная ему противоположность; он всемирный, вечный автохтон, обыватель-зевака из любого города, гражданин всех стран, который всюду дома. Ничто не удивляет его, и все развлекает. Он только бродит, смотрит понимающим взглядом, над всем посмеивается и ко всему приспособляется. Он останавливается на каждом шагу, чтобы поглазеть на прохожих и поболтать с ними. Но, проворный и хитрый, он быстро наверстывает потерянное время. Совсем как веселая большая собака, которую видишь то впереди, то сзади или рядом с собой, то во главе, то в хвосте идущей толпы людей. Он болтается под ногами и выражает лаем всю свою беззаботность и веселость. Чем больше глупцов, тем смешнее!
Но не Полишинель зачинщик похода. Ему все равно, где быть — здесь или там. Виновница затеи — Иллюзия, ее волшебный голос (он раздается не раз на протяжении всей пьесы), похожий на луч солнца во мраке. Ее напев так сладостен, что гул тревог и споров сразу замолкает, и все прислушиваются. Дар речи возвращается только тогда, когда Лилюли уходит. И все устремляются следом за ней. В деревне остаются лишь глухие старики.
Здесь остался еще Осел, — Буриданов осел, со своим двойником, хозяином и слугой, Жано Ланье. Это маленький сорокалетний буржуа, который вечно колеблется между прошлым и будущим, из-за пустяка волнуется, малым довольствуется, а больше всего любит покой, и хотя жизнь заставляет его все время двигаться вперед, он двигается как можно медленнее, стараясь всегда оставаться в хвосте. Это типичный середнячок, который всюду роет себе норку, не любит меняться, отзывается о прогрессе с недоверием и насмешкой, все же тянется за ним, но издали и, в сущности, ничего от этого не теряет. До конца первого акта этот упрямец сидит, запершись в своей лачуге. Полишинель, плавающий в общей сумятице как рыба в воде, уже перешел мост у выхода из деревни, как вдруг, подсчитав свое стадо, он не находит в нем Осла и Ланье. Он возвращается и стучит в дверь; из слухового окошка безмятежно высовывается голова Жано в ватном колпаке. Полишинель заставляет его сойти вниз, вытаскивает Осла из конюшни и гонит их обоих, — один из них сидит верхом на другом, — к мосту. Здесь они останавливаются. Ехать ли через мост? Или вернуться домой?
Осел (в нерешительности). Свернуть направо? Иль налево?
Полишинель (дает ему пинка в зад). Гей!
Осел (перейдя мост). Благодарю! Теперь дорогу я избрал.
Полишинель. Вперед, свободный народ!
Во втором акте мы наблюдаем с пригорка, глазами насмешливого Полишинеля, шествие по дороге переселяющегося народа. В моих набросках 1913 года уже содержатся зарисовки силуэтов, составивших впоследствии причудливую и комичную процессию в «Лилюли»: Вооруженный Мир; Человек без головы; Идущий Человек, символ слепой жизни; Разум с завязанными глазами; Амур, вполне зрячий, но лишенный мозга (разве он нужен, чтобы любить?); Господь бог, с запасом разных мундиров, которые он меняет в зависимости от того, с кем встречается; Истина в костюме Арлекинки, наложница бога, которая ищет случая наставить ему рога. Наконец, весь сброд маленьких божков, которыми бедные глупцы стремятся обзавестись (у каждого свой!) из страха оказаться без бога...