Ор кочевников и их возня слышится с берега. Шоу кричит моё имя и требует, чтобы я немедленно вылезала из воды. Но всё, что я делаю, это смотрю на кроны деревьев высящиеся на фоне голубого неба, чувствую опасный холодок пробегающий вдоль позвоночника и как волосы на шее становятся дыбом. А в следующую секунду вновь раздаётся женский крик. Птицы роем взмывают в небо, и первый ряд далёких деревьев с треском валится на землю, так что земля содрогается.
Кто-то подхватывает меня под подмышки и ставит на ноги.
– Катари! Шевелись! ШЕВЕЛИСЬ! – орёт Шоу, и я тянусь за ним по илистому дну реки.
– Здесь что-то не так, – бормочу, глядя назад.
– Конечно, не так! Фантомы в секторе! Катари! Очнись!
Подхватываю с земли рюкзак и озираюсь в поисках проводника: тот и парочка кочевников уже двигаются обратно вверх по склону, к окну из которого мы пришли. И для нас с Шоу – это также единственный путь к спасению.
– Ну нет! Даже не думайте переться за нами! – оборачиваясь, восклицает Гром. – Катись к чёрту, прокажённая!
– Да, не иди за нами!
Останавливаюсь. Но, не потому, что попросили, а потому, что промежуточный сектор начал погружаться во тьму. Небо вдали пожирало огромное чёрное облако. И это совершенно не было похоже на стихию. Это было…
– Твою мать! – громкий выдох Грома заставляет меня обернуться. Проводник делает несколько шагов вперёд, не сводя с неба огромных потрясённых глаз, и я замечаю, как медленно отвисает его челюсть. Голова также медленно опускается, и взгляд встречается с моим.
– Это ты, – презренно выплёвывает, сжимая кулаки. – Ты их материализовала!
Ну вот примерно это я имела в виду, говоря о чёрном облаке стремительно расползающимся над сектором и пожирающим весь дневной свет вместе с солнцем. Это материализация фантомов в некую жуткую субстанцию – заслуга чьих-то мыслей. Но вот точно не моих.
– ТЫ!!! – орёт проводник, бросаясь на меня, и Шоу встречает его толчком в грудь.
– Это не я! – кричу также громко, одновременно с оглушительным треском деревьев, словно кто-то огромный проламывает себе дорогу через них.
– А кто тогда?! – брызжа слюной, орёт Гром.
– Зачем мне это, по-твоему?! – ору в ответ, так что Шоу теперь и меня удерживает на месте.
– И что с окном?! – дёргает челюстями проводник, и мой взгляд мрачнеет:
– В каком смысле?!
– Что ты с окном сделала, спрашиваю, прокажённая дрянь?!
Шоу встречает заблудшего новым толчком в грудь, а меня толкает за свою спину, но я вырываюсь.
– О чём ты говоришь?! – кричу, ничего не понимая. – Что с окном?!
– ЧТО?! – окончательно взрывается Гром. – Северное окно пропало, вот что! Нет его больше! И я впервые такое вижу!
– Хватит! – пресекает наш спор Шоу и кивает вперёд. – Веди нас к окну, проводник! К тому, из которого пришли!
– С радостью, но всех кроме вас! – отвечает тот, круто разворачивается и принимается бежать вверх по склону.
Шоу толкает меня в спину, чтобы пошевеливалась и в этот же момент первые осадки ударяют по земле, и мы оба замираем, глядя себе под ноги.
Не верю своим глазам. Это настолько жутко и одновременно смешно, что я попросту не знаю, как реагировать.
– Это ещё что за чертовщина? – доносится крик проводника. Он кружится на месте с раскиданными в стороны руками. – Дождь из лягушек?! Это я от них тут убегаю? Какому больному фанатику это вообще в голову пришло?!
– Точно не мне, – повторяю себе под нос и гляжу на Шоу. Тот лишь пожимает плечами и продолжает двигаться вверх по склону.
– Нужно уходить из сектора! – кричит он Грому. – Это всё хоть и похоже на шутку и я впервые вижу фантомов принявших вид лягушек, но оставаться здесь нельзя!
Оборачиваюсь на треск за спиной.
А вот о деревьях и о тех, кто идёт по ним, как по разбросанным спичкам, кажется, все и забыли.
– Матерь Божья! – кричит вдруг старый кочевник, кидает платформу и целиком залазит в одну из клеток на борту. Остальные кочевники бросаются кто куда, думаю от увиденного потеряв ориентацию в пространстве и совершенно забыв, что двигаться надо к проводнику. Но вот проблема – и сам проводник выглядит так, словно его чем-то тяжёлым по голове огрели и из последних сил держится на ногах.
Мне и самой-то поплохело.
И я понятия не имею, как назвать этих тварей…
Огромные, ростом с четырехэтажный дом жирные пауки, скребя по земле мощными волосатыми ногами, уже прорывались к реке, оставляя позади то, что когда-то считалось лесом.
Разворачиваюсь и бегу вверх что есть силы, не упуская из вида спины проводника, проворно разгребающего руками высокую траву в которой путаются ноги.