Орта осмотрелся в поисках двери, лестницы или любой дыры – спуска. Вдоль стен стояли столы и непонятные коробки, камин, но ничего подходящего. Париться герой не стал… Пригнулся, коснулся ладонью пола и вогнал в него мглу, моментально изменив камень на уровне атомов и провалившись сквозь люк. Действовал уже подстать профессионалу, словно годами управлялся с тёмной атмой. Рухнул вниз, через два метра коснувшись грязи. Дальше был только фундамент, а всё покрытие засыпали тонким слоем сухой земли.
Узкий коридор в виде икса, а ближе к его центру четыре одинаковых двери – серьёзные махины с окошками и толстыми засовами, проходы расположили на равном удалении друг от друга.
Заглядывать во все подряд Орте не пришлось, куда ему надо, он знал, а потому начал с освобождения девушки. Открыл засов, но как оказалось, потребовался ещё и ключ, хоть проблем это и не составило. Орта сделал вид, что у него в руках отмычка, и в скважину вогнал мглу, а потом провернул, и получилось. Дёрнул дверь и словил ахуй, чуть не потеряв самоконтроль. Им едва не овладела слепая ярость с жаждой убить каждого демона, находящегося в этой крепости. Причём без исключений…
Перед Высшим предстала поистине удручающая картина. Девушка валялась на грязном, старом матрасе, почти голая, обёрнутая в драную тряпку. Показатель здоровья висел на отметке около сорока процентов. Вся заплаканная, запачканная землёй, по телу синяки и ссадины, руки содраны, у брови и под носом кровоподтёки. Видно, было, что она отбивалась, как могла, но с ней явно нехило позабавились, возможно, надругавшись в весьма извращённой форме.
Орта был без маски и аж покраснел, а глаза налились слезами от сострадания и душевной боли. Ведь герой винил в происходящем только себя. Еле сдержался, собравшись и отодвинув все помыслы подальше.
Девушка лежала лицом вниз, не реагируя на открывшуюся дверь, не издавая ни звука.
– Как ты, Эн? – максимально непринуждённо обратился Орта, приблизившись и нежно прикоснувшись ладонью.
Её аж передёрнуло всю, видимо, из-за пережитого она крепко уснула. Резко подскочила, ещё не очухавшись и не разобравшись, ломанулась прочь и ударила кулаком, целясь в лицо. Орта не посмел уворачиваться, специально позволив попасть. Угодил кулак в нос. Герой хотел почувствовать боль – нечто вроде доступного искупления, пусть и минимального.
Рассмотрев, по кому приложилась, Эн и глазам не повела, будто так и надо. В самые тяжёлые моменты она почти оставила надежду и теперь предположила, что над ней издеваются. Или Орта – галлюцинация от тех препаратов, которыми её обильно накачали. Её доводили до того состояния, когда границы реальности размываются. Дни в плену протекали как в тумане, её окутывал дурман от действия наркоты. Всё рывками, нарезка из кадров в виде обрывков памяти. Моментами сознание покидало тело, наблюдая со стороны – Эн отстранялась, но всё чувствовала от начала и до конца. Поначалу её просто пытали, выуживая информацию, потом опоили, чтобы разговорить, ну, а когда оба метода не дали ни малейшего результата, её притащили в эту комнату и тупо развлекались, теша похоть и другие низменные потребности и желания. Ей реально казалось, что Орты здесь быть попросту не могло.
Однако она почувствовала сердцем, признав в нём своего, и тут же кинулась в объятия без проявления каких-либо эмоций на лице, как при полном опустошении. Эн крепко обняла Орту, прижимаясь так сильно, как только могла, и расплакалась навздыд. Высший тоже её обнял, прижав к груди и приложившись к голове подбородком.
– Что они с тобой сделали?! – всё ещё не оставляя желания перерезать всех в качестве мести, спросил Орта.
– Ничего, из того, что невозможно вытерпеть! – сквозь слёзы, но уверенно ответила она, явно выказав нежелание обсуждать эту тему и сразу поставив точку.
Пусть девушка не признала, но, разумеется, Орта всё понимал, отчего ему становилось лишь тошнотворней. Эмоции его посещали весьма противоречивые. А как тяжело было самой девушке, невозможно даже представить, особенно учитывая её недавнюю невинность. Но она всё стойко вытерпела, ничего не сказав, хотя сама владела нужными Демонам сведениями. Причём только она, а вот Бал страдал совершенно напрасно. Говорил, что не знает, да вот беда – не верили.
В тот момент следовало отдать девушке должное. Невероятная преданность и способность терпеть, особенно для того, от кого подобного никто бы никогда не посмел требовать. Повела бы Эн себя хоть немного иначе, честно рассказав или жалуясь, Орта точно бы сорвался. А там неизвестно, во что бы всё перетекло, мог потерять себя и никогда не вернуться…