– Эвона как… Поучающе, – отметил Орта, наматывая мудрость на ус. – Тио, наш контракт с Азраилем тебя не касается. Но ты ведь ждёшь, что я отдам печать Создателя на хранение, а потому взываю к твоей порядочности. Мы многого лишились в этой войне, а вернуть хотим всего лишь одно. Помоги и можешь считать, что в расчёте за печать! Навечно…
– Во веки веков… – снова поправил Тио, принципиально. – Хорошо. Выполню. Впрочем, проблематики ваше желание не снимает. Как и мое согласие. Чтобы вернуть её душу, нам нужно раскрыть особый канал, открывающийся лишь в момент чьей-то смерти и на короткий промежуток времени.
– То есть, нам потребуется жертва?! – в мыслях уже подбирая кандидатов, молвил Орта.
Бал радостно проглатывал каждое слово, вырабатывая надежду, и помешать тому не могло даже упоминание хладнокровного убийства.
– Всё сложнее. Это должна быть не случайная душа, а находящейся в тесной духовной связи с воскрешаемой! – Тио думал, что вот-вот от него отстанут.
Пауза с молчанием в пару секунд, а потом уверенный ответ.
– Я готов, – подтвердил Орта, успев первым.
Не то чтобы герой жаждал умереть или был готов отдать жизнь за девчонку, просто посчитал, что у него больше шансов выбраться сухим, надеясь на помощь Азраиля.
– Не пойдёт. У старшего братца на тебя далеко идущие планы. И я не могу столь бесцеремонно в них вторгаться, – здесь Тио проявил серьёзность, торговаться или спорить даже не думал на этот счёт.
– Закрывайте пустую тему! – потребовал самый эмоциональный участник спора, хоть и чутка успокоился. – Я буду жертвой! Связь у нас с ней точно есть. Остаться хотел чисто с ней. А в твоей истории от меня больше ничего не зависит…
– Бал… – попытался отговорить Орталеон, но Паладин разом заткнул друга:
– Это не обсуждается, Орта! Мы сейчас же вернём её, Чистилище не достойно служить пристанищем для такой души. Она должна жить и умереть своей смертью! Сам знаешь, Эн чиста и безукоризненна, а значит, и чистить нечего…
– Так не пойдёт! – нервно всполошился герой. – Должен быть ещё вариант…
И тут его посетила светлая идея – может, он договаривался не с тем Нефилимом? Надежда воспрянула духом. Сразу было ясно, что отговорить Бала не выйдет. Но зато появился небольшой шанс выкрутиться иначе.
– А если сам убью его? Собственной рукой, поглотив душу в кольцо, ты сможешь провести ритуал, найти и вернуть душу девушки? – жадно спросил Орта.
– Вероятней всего! Но гарантий в таких делах не существует… – совсем немного поколебавшись, утвердил Тио.
– Давай, друг! Ни о чём не думай, – попросил Бал, положив руку на плечо героя. – Сделай, пожалуйста. Не важно, получится ли меня потом вытянуть… Тем более, уже не в первой насаживаться на твой меч, в тот раз повезло, может, и теперь прокатит, – разбил он горечь юмором. Мог бы попрекнуть, но не стал.
– Хорошо, – угрюмо произнёс Орта. – Но прежде выполним духовное запечатление, чтоб обязательно встретиться после, и плевать, как сейчас всё закончится. Даже если они от нас избавятся в ближайшие пять минут…
– Помни, я благодарен судьбе, за то, что она нас с тобой свела, и плевать на прочее. Спасибо! – искренне поговорил Бал, крепко пожимая руку товарища.
Вместе с тем Паладин прижался к нему плечом, а свободной рукой надавил на спину. Каждый активировал немного маны, и они простояли в обнимку несколько секунд, прощаясь, как в последний раз. И основания на то были.
Заминка и стала духовным «запечатлением». Искреннее желание и капля внутренней энергии, а связь между ними успела не только сформироваться, но и окрепнуть, пока они вместе путешествовали.
Орта вынул печать и протянул Нефилиму. Тот взглянул и сразу забрал, без лишних слов, а потом полез в мешок, вынув очень красивый дагер.
– Священный клинок. Моментальная смерть при ритуальном убийстве. Ни мук, ни страданий, всего секундная боль и полный покой. Но чтобы сработал, жертва должна желать смерти всем сердцем! – Тио протянул кинжал, состоящий из золота, а в центре рукояти красовался крупный драгоценный камень.
Первым оружие принял Бал, пристально рассматривая полученный предмет со всех сторон. Орта тоже проявил интерес. Бал отдал дагер герою, а сам отошёл к союзникам, наскоро прощаясь. Отдельное внимание уделил Зи, хоть тот и не приходил в себя. Коснулся его, выговорился, что-то сунул в карман на память и ушёл. Особый камень, носящий символический смысл. Ведь они были близки, а особенно раньше.