– Соцтранспорт? – Лукавый рассмеялся. – Мне поехать с тобой?
– Нет, – честно ответил Костя. Его глаза сузились, под ними проступили темные синяки – признаки недосыпа.
– Значит, ты не только маменькин сынок, но еще и консерватор?
– Я не маменькин сынок, я просто послушный! – возразил староста, напряженно выпрямившись.
– Ладно-ладно, я пошутил. Ну, не хочешь, как хочешь. Не буду насильно навязываться. Когда решишься вылупиться из яйца, дай знать. – Лукавый похлопал Костю по плечу, развернулся и пошел домой.
16
Дома его никто не встретил. Во дворе матери с собакой тоже не было, и Лукавый испугался, что могло произойти что-то страшное.
– Тихо-тихо, сейчас я тебе нанесу мазь, и все заживет! – голос доносился из кухни.
Он застал мать сидящей на корточках и смазывающей морду Джульетты.
– Ого, какое сближение, – заметил Лукавый.
– Она сегодня весь день за мной хвостиком ходила. Я растаяла, – призналась мать. – Купила для нее мази, а то на бедняжку смотреть невозможно, сердце кровью обливается!
– Рад, что вы поладили.
– Как дела в школе? – закончив, она встала и закрутила крышку на тюбике.
– Нормально.
– Расскажешь подробнее? Хочу знать, как ты себя чувствуешь в новой обстановке, – допытывалась мать.
Лукавый вздохнул, вымыл руки в раковине, вытер их полотенцем и сел за стол.
– Нечего рассказывать. Пытаюсь подружиться с одним типом, но он немного мутный.
– Сынок, не пора ли тебе научиться нормально разговаривать? Все эти твои словечки только портят впечатление о тебе. Какая-нибудь девочка захочет с тобой познакомиться, но передумает, как только ты откроешь рот.
Лукавый рассмеялся:
– Если девочка захочет познакомиться, я ее закадрю.
Мать закатила глаза и разогрела ему обед.
– Мам, ты очень вкусно готовишь, – похвалил Лукавый, закончив есть.
– Спасибо.
– Раз ты нашла общий язык с Джульеттой, я пойду, займусь своими делами. Уроки там, все такое. – Он ушел в комнату.
Лукавый попытался прочесть задание в учебнике, но быстро устал. Он взял было гитару, сыграл несколько нот, но игра не заладилась, и Лукавый вернул музыкальный инструмент в чехол. Скачав на флешку любимые песни, он взял ее и вышел из дома. Добрался до гаража, открыл дверь, сел в машину на пассажирское сиденье.
Вставил флешку в USB-разъем, включил нужную песню, закрыл дверцу автомобиля. Мощные колонки с басами, которые Дэн установил год назад, заиграли «New Divide»[3]. Лукавый вспомнил, как смотрел вторых «Трансформеров»[4] вместе с братом, хрустя попкорном и смеясь над примитивными шутками.
Он закинул ноги на приборную панель, за что его неоднократно ругал Дэн, закрыл глаза и погрузился в музыку. Громкий звук, электрогитара и голос солиста не помешали ему заснуть.
Проснулся Лукавый от трезвонящего мобильника. Он сонно ответил:
– Алло.
– Эй, приятель! Как дела? – громкий голос Вика окончательно разбудил его.
Музыка все еще играла. Лукавый приостановил ее.
– Да так… никак.
– Слушай, тут одна вечеринка намечается. Я подумал, что мы с парнями тебя давно не видели, может, присоединишься? Познакомлю тебя со своей новой девушкой.
– Ты все равно бросишь ее после перепихона. – Лукавый приложил ладонь к лицу, сидя с закрытыми глазами. – Признайся, Вик, я уже выпал из нашей… вашей тусовки. Никто ведь не навещал меня, пока я коматозил?
– Ну как, несколько раз приходили. Нам говорили, что твои шансы ничтожно малы. Тяжело было видеть тебя каждый день без сознания. Это, блин, давит на мозги, понимаешь?
– Еще одно оправдание.
– Ты бы ходил ко мне, очутись я в таком положении? – голос Вика раздраженно дрогнул.
– Конечно. Впасть в кому – не шуточки. Это трындец, Вик. Худшее, что со мной случалось. Даже тот идиотский случай с сигарой с этим не сравнится.
Однажды летом, когда им было по тринадцать, Вик стащил зажигалку деда и хотел подшутить над Лукавым. Они гуляли в шортах. Вик чиркнул зажигалкой у правой ноги Лукавого – у того только-только проросли первые черные волосы. Они вспыхнули, огонь охватил кожу. Лукавый орал от боли. Вик додумался облить его водой, но ожог и участок безволосой кожи сохранились до сих пор.
Вик виновато рассмеялся.
– Да, я тогда был туп как пробка.
– Будто сейчас что-то изменилось, – фыркнул Лукавый. Напряжение спало. – Когда твоя вечеринка?
– Я за тобой заеду часов в семь вечера в субботу, окей?
– Окей. Есть дресс-код?
– Ну… не по одежде. Все придут с парами. Забыл как-то об этом упомянуть, блин.