Я ни о чем не думаю и ничего не хочу знать - да и не думается в полете особо; единственное, что я себе вбил в мозг и заставляю себя соблюдать, несмотря на разрывающие рывками удары воздуха по лицу и всему закостеневшему телу: ни за что не выпускать ее из рук. Так и прижимаю ее безвольное птичье тельце к себе изо всех сил, так, что она будто становится моей частью - причудливым отростком моего тела.
Темнота, ледяная мокрая темнота, и все. Я как камень, падающий с высоты - мне все равно.
Даже паника - и та исчезла, и остается лишь тьма, где не видно ни зги.
Все, я уже умер?..
Если так, то прости меня, пожалуйста, Зоя. Я, наверное, и правда полный идиот.