— Та-а-ак… что ж, посмотрим, что ты такое, — протягивает Эксо, а я уже молиться начинаю, чтобы вся эта хрень поскорее закончилась и я смог наконец получить свои заслуженные материализованные деньги и вернуться на Статен-Айленд, в свои апартаменты и смыть с себя наконец этот чёртов душок смерти и канализационных разложений.
— Хм… — задумчиво протягивает Эксо, поглощённый работой. — Интересно-интересно…
— Что там? — зеваю во весь рот.
— Ага. Так я и думал. Ну точно. Угу-угу. Всё ясненько. Так-так-так. Тэк-тэк-тэк.
— Ты дятел, что ли? — Прикрываю глаза и раздражённо вздыхаю.
«Терпение. Скоро я уберусь отсюда к чёртовой матери.»
— Это не она, Аспен! — наконец-то Эксо соизволяет сообщить хоть какую-то информацию, поднимается на ноги и, недовольно поджимая губы, буравит меня глазами. — Это не она, — повторяет обвинительно. — Это не та девушка, которая нужна мне, Аспен.
— Какую просил, такую и притащил. Она – товар. Товар у тебя. И мои деньги у тебя. Давай сюда мои деньги. В чём проблема?
— Проблема в том, что это не она! Душа той, что нужна мне, настолько же опасна, черна и полна ужаса, насколько и прекрасна, неподражаема и совершенна! Душа, что мы ищем, Аспен… пахнет…
— Душа, что ты ищешь, — поправляю с нажимом.
— … розами… а это…
— Да хоть свиным навозом, мне плевать.
— … это такое разочарование для нас с тобой…
— Для тебя.
— … теперь нам придётся начинать поиски заново…
— Тебе придётся.
— … чтобы найти ту самую, единственную и неповторимую. Она, как ты, Аспен. Она уникальна.
Тишина.
— Бабки гони, — со всем спокойствием глядя на Эксо, и тот в ответ лишь обречённо вздыхает и с разочарованным видом кивает на пытающуюся избавиться от верёвки на запястьях девушку:
— Она даже не заблудшая, даже не… даже не демон, достойный нашего внимания. Тьфу. Просто гадость какая-то! Слизняк! Я ошибся. Вновь ошибся…
Упираю локти в колени и со скучающим видом подпираю кулаком подборок:
— Ну и что она тогда такое?
Эксо, брезгливо выпячивая нижнюю губу, сверху вниз смотрит на создание у своих ног и с такой горькой обидой выпаливает, будто вот-вот в голос разрыдается:
— Дух. Всего-то… жалкий, ничтожный дух низшего уровня. Один из вхожих в легион владыки Вассаго. Какая жалость. Эй, дух, ты как в этом теле оказался?..
— Плевать. Почему он красным светится?
— Один из духов притворства и обмана. Обвёл тебя вокруг пальца, прикинувшись заблудшим, думаю… это всё что оставалось духу-одержателю вроде него, — печально вздыхает Эксо. — Слабенький, щупленький… бедняжка.
— Ну, раз так, — ударяю ладонями по коленям и поднимаюсь на ноги, — гони мои бабки, и я пошёл.
— Оплата? — усмехается Эксо. — Ты не выполнил работу, о каких деньгах речь, мальчик мой?
С силой провожу ладонью по лицу, в тысячный раз за последние годы жалея, что согласился на эту работёнку, как вдруг Эксо вытаскивает из-под мантии свою любимую мухобойку с золотой (как он уверяет) кручёной рукояткой, и я знаю, что произойдёт дальше.
И я не хочу при этом присутствовать, но…
Чёрт!
— Отпусти! — рычу с угрозой, наблюдая, как Эксо с не выражающим ни единой эмоции лицом (что случается крайне редко), избавляет узника от кляпа во рту, а следом и запястья от верёвки освобождает.
— Отпусти!!! — требую, пытаясь перекричать вой, что стоило кляпу исчезнуть, тут же заполнил собой комнату. Настоящий демонический оркестр вырвался изо рта хрупкой светловолосой девушки, и я бы с радостью зажал уши руками, если бы только этот чёртов Правитель Тартара не лишил меня возможности двигаться!!!
— Я сказал, сними с меня эту чертовщину!!! — Пытаюсь дёрнуться, сорваться с места, но ноги будто в камень вросли, нет – будто всё тело камнем стало, только рот и может открываться!
— Ну хорошо… — Игнорируя меня целиком и полностью, Эксо ещё с полминуты позволяет духу обосновавшемуся в теле человека угрожать ему длинным мозгодробительным ором, а затем плавным взмахом своей чудо-мухобойки хлопает узницу по груди.
И вой тут же стихает.
Тело девушки застывает, падая на колени, руки ударяют по швам, голова с отвратительным хрустом шейных позвонков задирается кверху, затылком ударяя по спине, а рот, как самая настоящая пасть дикого зверя разевается и из неё вихрем вырывается сгусток алого сияния. Тёплый ветер, наполненный запахом гнили и чего-то ещё – мускусного, приторного, мощной волной ударяет в лицо, и теперь я отчасти рад, что «прилип» к полу, иначе таранить мне спиной «оргию на стене».