— Это невозможно.
— Что невозможно? — Тони заинтересованно смотрит на меня, а я на него, как последняя идиотка. Хлопаю глазами и даже слова из себя выдавить не могу.
— Повторить? — бутылка с водкой оказывается в руках у моего сменщика, и он кивает на горку из стекла, которая…
Которой больше нет.
Которая вновь стала целой рюмкой без единой трещинки и намёка на скорое разрушение.
— Ты мне что в водку намешал, придурок?
— Что?.. О чём ты?! Совсем мозгами двинулась? — Тони не нравится тон моего голоса, потому как он тут же возвращает бутылку на место, обижено фыркает, желает мне хорошо оттянуться и отдаёт всё своё внимание другим посетителям.
Да что же это со мной?
Массирую виски подушечками пальцев и на несколько секунд с силой зажмуриваюсь, а когда вновь открываю глаза…
— Марика-Джейн Вест? — передо мной стоят два офицера, и, судя по тому, что оба не в форме, а сверкающие металлом значки держатся на ремнях брюк, званиями повыше будут, нежели простые патрульные этого района.
— Да, — смотрю на каждого по очереди хмуро. — Если вам на меня старая карга Олсен настучала, то да будет вам известно, что закон не запрещает слушать музыку на всю громкость до одиннадцати часов вечера.
— Что? — те явно не понимают о чём речь. Да и я теперь тоже.
Не успеваю узнать, в чём дело, как за спинами офицеров вырастает фигура Рамиля, который обычно выглядит чертовски уверенным в себе, а сейчас на нём попросту лица нет. Цвет кожи землистый, глазёнки суетливо бегают по сторонам…
— Марика, ты должна пойти с офицерами, — тоном самого порядочного проповедника на свете сообщает мне Рамиль и с глубокой горечью в голосе, которая также является фальшивой, добавляет: — Дин… он… О, Боже… он разбился. На смерть. Всего в квартале отсюда. Тормоза отказали… Это такое горе. Такое гореее…
— В смысле на смерть? — Думаю, глупые вопросы вроде этого, должны быть обязательными предшественниками шока, который вот-вот накроет с головой. — Я… я его час назад видела.
— Значит, не отрицаете? Хорошо. Пройдёмте, мисс Вест, — с пониманием кивает офицер и протягивает ко мне руку. Хватает за локоть и тянет в сторону выхода.
— Постойте! А я здесь причём? — пытаясь перекричать грохот музыки, восклицаю в его лысеющий затылок. — Причём здесь я?!
Мне не отвечают.
А я замолкаю.
Потому что возможно… лишь я одна и виновата в смерти Дина.
***
— Успокойтесь, Джейн, это стандартная процедура…
— Марика, — поправляю с нажимом. — Называете меня - Марика.
— Да как вам будет угодно… Марика, — тяжело вздыхает представившейся офицером Ричардсоном, подравнивает о стол стопку бумаг, скалывает руки в замок, и внимательно смотрит на меня. — По закону мы должны допросить всех, кто в течение последних суток имел контакт с умершим. Вас ни в чём не обвиняют, но видеорегистратор показал, что за пятнадцать минут до происшествия вы находились рядом с мистером Полем, в одной машине и…
— Боже, — фыркая, перебиваю, пробегаясь взглядом по грязно-серым стенам бетонной коробки, в которую меня запихнули на допрос. — Да я даже понятия не имела, что его фамилия Поль! Она что, французская, что ли? — морщусь.
— Это не важно, — офицер полон спокойствия. Придвигается ближе и пытается говорить, как добрый старый психотерапевт. — Это моя работа, Марика, и я должен буду занести ваши показания в протокол. — Широко зевает, трёт глаза и отпивает кофе из пластикового стаканчика.
Да что за бред?
Мозг закипает от всего этого балагана!
Мрачно усмехаюсь и тоже придвигаюсь к офицеру поближе, оказываясь с ним практически нос к носу. Пахнет от него неважно, честно говоря.
— Это ведь несчастный случай, разве нет? — многозначительно смотрю в два прищуренных глаза и продолжаю невесело улыбаться. — От меня вам что надо? Меня не было в машине, когда тормоза отказали. Пытаетесь выполнить план, офицер?
Выдерживает паузу, а глаза ещё больше сужает и теперь с предвзятостью смотрит:
— Видеорегистратор, Марика, записавший ваш с мистером Полем разговор, также поведал нам и о ваших предположениях об аварии, в которую ваш друг непременно попадёт, если не начнёт ездить осторожнее. Разве не помните?.. И это тем более обязывает меня, как взявшегося за это дело следователя, докопаться до истины.