Ещё одна больная слабость Эксо – несуразное смешивание стилей интерьера. Чем больше намешает, тем круче в его понимании.
— Повелитель Эксо сейчас прибудет, — сообщает мне одна из его жён, соблазнительно улыбаясь. Да, у Эксо ещё и жён с десяток, и каждая – готовая «мисс Вселенная». Тот ещё бабский угодник.
Киваю и, прежде чем опуститься на софу, переворачиваю рисунком к стене висящую над ней картину с изображением оргии, причём с натуры нарисованной. «Эксо и его жёны в процессе взаимного удовлетворения», называется. Ну, или просто - «Хочешь блевануть – взгляни сюда».
Жирный Джон в это время толкает на ковёр доставленного мною в Тартар заблудшего, велит ему сидеть тихо, затем наливает в два бокала вино и один протягивает мне.
Нюхаю. Тяжело вздыхаю. И выливаю содержимое бокала обратно в графин.
— Чаво? — хрюкающе усмехается Джон, разместив свою тушу на одном из пуфиков, который теперь похож на пушистую лепёшку. — Попробуй хоть. Эксо дерьма не пьёт!
— Что дерьмо, что вино… Для меня всё на один вкус, — мрачно отвечаю, пробегаясь взглядом по противоположной стене, где на волной изогнутых стеллажах плотным рядом гроздятся разной величины склянки и пробирки. Судя по тому, какой сероватой дымкой каждая из них охвачена, содержимое светится, или что-то вроде.
— Чаво ты на эти склянки уставился? — интересуется Джон с громким звуком отхлёбывая вино из бокала. — Какая-то тара для сбора мочи. Хы!
— Они пустые? — хмурюсь.
— А ты чаво, не видишь чтоль? Понятное дело – пустые они.
Ну раз Джон ничего не видит, теперь понятно - что это. Занимательная коллекция душ Правителя Тартара. Ну, или просто – моя еда.
— Аспен, любовь мооооя! — звонкий, высокий голос, полный театрального драматизма проносится по комнате, и я невольно морщусь. Раздражение – оно самое! О, да! Это я умею!
Эксо собственной персоной, разведя руки в стороны, величественной походкой направляется ко мне.
Вот же павлин!
Иногда я путаю Эксо с одной из его жён.
Тёмная мантия в пол с запáхом на голое тело, так что татуировка на груди так и требует её заценить, настолько тошнотворно блестит в мерцании свечей, что напоминает панцирь какого-нибудь жука-скарабея. Ворот целиком украшен перьями, судя по всему, бедолаги-павлина, а на пышных рукавах из тюля кое-где мерцают тёмные опалы. Тюлем обшит и подол мантии.
Вот же убожество.
Белозубая улыбка натянута до самых ушей, так что, кажется, тёмные, как безлунная ночь, губы вот-вот треснут и начнут кровоточить. Неестественно большие, подведённые чёрным глаза с раскосым разрезом горят лукавым блеском, изогнутые домиком брови так высоко вздёрнуты, что кажутся приклеенными на скотч, а высокая худощавая фигура, как струна натянута, аж не по себе становится, будто это мой позвоночник сейчас к небесам тянется и умоляет о помиловании. Так и слышу этот жуткий хруст.
Не уходит от внимания и новая причёска Эксо. Я не видел его месяца три, - не меньше, но этот псих уже успел из блондина превратиться в длинноволосую принцессу, чьи тёмные блестящие локоны, извивающими змеями спадают на плечи, а несколько прядей очаровательной петелькой, чтоб его, прилипают к высокому лбу.
Нет, ну вот же убожество!
— Милый мой, сладкий, прелестный Аспен! Я так скучаааааал… — сходу бросается на меня и мне приходится на максимум активировать свою реакцию, чтобы успеть отскочить в сторону и позволить Эксо ковырять носом спинку его кожаной софы.
— Я тоже рад тебя видеть, — бурчу, невыразительно глядя, как это чучело в перьях принимает расслабленную позу на софе, делая вид, что прилечь собирался, а вовсе не дырявить своим острым носом её обивку.
— Где тебя столько носило, мальчик мой? — подперев голову рукой, хлопает ресницами, что бросают две длинные тени на щёки, и никак не может прекратить улыбаться. — Я уже распереживался весь. Подумывал даже отряд ищеек отправить на твои поиски.
— Так ты меня в следующий раз ещё дальше отправь. Куда-нибудь в Новую Зеландию, например, — фыркаю, поглядывая на заблудшего, что каменной статуей замер по центру ковра и, кажется, даже шелохнуться боится. — Знаешь, сколько я его выслеживал?..