Работу планирую начать выпускать, когда в запасе будет где-то глав пять. Надеюсь, вам понравится.
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Больше всех я благодарна, конечно, своей невообразимо талантливой бете, которая не только вдохновляла меня на «Лимб» своими работами, но и сделала из моей работы настоящую конфету. Порой, причесать текст сложнее, чем написать. Поэтому, Моя бета, я люблю тебя. Спасибо большое ❤️
Этот день заладился у Драко с самого начала.
Его отменная серебристая мантия струилась с утра как-то особенно элегантно. В любимом маггловском кафе напротив Мунго не было очередей. Бариста Джозеф с самого утра припрятал для него апельсиновый кекс, к которому целитель Малфой был неравнодушен. Кофе не обжигал язык, погода в канун Рождества в Лондоне стояла отличная, всё запорошило сверкающим снегом, но на улице было тепло и солнечно.
Опаздывал Драко сегодня с тягучей ленцой, сладко потягиваясь в лифте и хитро щурясь.
В отличие от других дней, когда его задержки случались, как правило, из-за толпы в кафе, борьбы со складками на мантии (или ее поиском в новом доме), общества чрезмерно разговорчивого Голдстейна, который работал ликвидатором заклятий на втором этаже Мунго и почему-то — после фееричного выздоровления Грейнджер — вдруг разглядел в Малфое «отличного парня».
Иногда Драко жалел, что общество столь легковерно. Стоило кому-то давно прокричать ему в спину: «Пожиратель смерти!», как все другие сделали то ж самое, не имея с ним никаких личных счетов. В то же время, стоило ему вылечить любимицу магического мира, как он сразу стал «подающим надежды целителем».
Малфоя раздражало подобное лицемерие.
Обычно, но не сегодня. Сегодня был отличный день: сегодня причина его опоздания, очевидно, еще спала, запутавшись ногами в простыне. С разметавшимися по его подушке кудрями и красными припухшими губами.
Малфой улыбнулся. Идеальная причина опоздания.
К тому же, этот час никому ничего не стоил. Драко сразу же проверил пациентов, провел сеанс у Локонса и чувствовал себя превосходно. Он был счастлив.
Последние четыре года с момента выписки Грейнджер они много работали над собой и над отношениями. В особенности Грейнджер, в душе которой многолетняя кома оставила глубокий след, который они пытались стереть год за годом. Её подсознательные попытки ускорить бег жизни и наверстать упущенное неоднократно приводили их к ссорам.
Но они оба понимали, что это всего лишь неурядицы, временные трудности, которые тоже пройдут. Глупо было надеяться на «жили они долго и счастливо», встречающееся только в сказках. Отношения — это работа, и, видит Салазар, они оба много трудились, чтобы получить свои счастливые светлые дни. Чтобы быть на своем месте и вспоминать первые годы отношений с грустной улыбкой.
Гермиона шутила, что Малфой оказался до такой степени трудоголиком, что взял работу на дом, подразумевая собственный переезд к нему.
Но Драко знал, что она никогда не была работой. Она всегда была его домом.
Приютом.
Гаванью.
Никто не мог винить его в том, что он отгородился ото всех, когда начал с ней встречаться. Он так долго мечтал о ней, что, получив, отпустил весь мир, поставив её в центре собственной вселенной. Однако и это они пережили.
Спустя четыре года он знал, что чертовски здорово поработал и заслужил каждую минуту счастья, что проживает. Наконец-то рвался домой. На самом деле работал принятые всеми шесть часов вместо тех восемнадцати, которые проводил в клинике, когда лечил Грейнджер и Алису Лонгботтом.
Можно сказать, его постоянные утренние опоздания — не более чем попытка отдохнуть за давно отработанные часы.
А теперь, когда половина рабочего дня осталась позади, можно было выпить кофе и ознакомиться с «Пророком». Драко направился к кабинету, на ходу замечая, как Ганхильда за стойкой перебирает дело нового пациента Карлайла — слегка заплутавшего в своих фантазиях старичка, посвятившего сорок два года жизни созданию идеальной копии зеркала Еиналеж, с той лишь разницей, что копия зеркала, как утверждал старичок, действительно исполняла мечты.
Драко зайдет к старичку после обеда. К тому же, надо будет задержаться, чтобы ввести в дело Карлайла новую ассистентку, которой, к гордости Драко стала…
— Грейнджер?
Драко замер на пороге кабинета, увидев прислонившуюся к столу девушку.
— Ты что здесь делаешь? — спросил прямо, не успев скрыть тревогу в голосе.
Не сказать, что Гермиона не навещала его в больнице, просто обычно она всегда предупреждала его. Он окинул её профессиональным взором. Она была в порядке, на первый взгляд. Лёгкий красный сарафан на узких бретельках колыхнулся у её ног, когда она слегка покачнулась вперед, словно ей не терпелось броситься к Драко.
Но она почему-то осталась стоять у стола.
Драко знал её лучше всех, почти так же хорошо, как себя самого, — Гермиона явно была чем-то взволнована.
У неё в руках была одна из его настольных книг. Она всегда так делала, когда волновалась. Брала в руки любые печатные издания, словно те сдерживали её взрывной врожденный темперамент.
Так же, как Джиневра-новоиспеченная-Поттер подсовывала своему мужу в руки новорожденную Лили-Луну, стоило тому разгорячиться по поводу работы, квиддича или проделок Тедди в Хогвартсе. Трижды папаша мгновенно успокаивался и принимался раскачивать дочь и вести себя, как школьный лесничий с лесными тварями: сюсюкать и пускать слюну от умиления. Жалкое было зрелище. Хотя второй сын Поттеров Драко нравился, славный рос паренек.
— Я уже не Грейнджер, — отвлекла его от мыслей о пугающем росте семьи Поттеров жена.
Драко усмехнулся и двинулся к ней навстречу, чтобы обнять её за талию и поцеловать в шею.
— Ты всегда будешь Грейнджер для меня, — Гермиона забавно сморщила нос, и Драко рассмеялся. Доставать её всё еще было его любимым делом, исключая, пожалуй, секс с ней.
— Так что ты тут делаешь? — спросил Малфой, усаживаясь на диван и притягивая Гермиону за руку к себе на колени.
Даже сквозь ткань брюк, мантию и её сарафан он чувствовал, что она напряжена. Он закусил губу в ожидании ответа, быстро прокручивая в голове, мог ли забыть о чем-то важном, могло ли случиться что-то серьезное…
— Я просто зашла обсудить с тобой планы на Рождество, да и после тебя на смену вроде бы заступает Алиса, верно? Мы могли бы заскочить к Нарциссе и поужинать все вместе, — как-то с придыханием сказала Гермиона.
Драко с трудом оторвался от разглядывания жены в легком сарафане.
Что? Ах да, Алиса.
После своего окончательного выздоровления — и ещё восьми месяцев реабилитации — мать Невилла поступила на курсы ментальных целителей и с блеском их завершила.
Конечно, в большей степени это было сделано для того, чтобы находиться рядом с Фрэнком в Мунго. Драко понимал это, когда брал её ассистенткой. Её решимость помочь мужу была столь впечатляющей, что даже Малфой пропитался её надеждой.
Они работали вдвоем, и Драко должен был признать, что она отлично справлялась, хорошо понимая мысли больного, его эмоции и почти всегда с точностью предугадывая его реакции. Драко гордился ей. Они легко нашли общий язык, что стало еще одним кирпичиком в фундаменте его народного признания.
Только это больше не имело для него никакого значения.
Гермиона поерзала у него на коленях. Она явно смущалась этой позы, но жар ударил в голову Малфоя, и тот скорее бы заклял кого-то, чем позволил ей встать. Он пропустил её кудри сквозь пальцы и перекинул ей через плечо.
— Забини пригласили нас к себе на виллу в Италию. Джинни и Гарри тоже приглашали к себе, а Рон и Марисса уехали к ее родителям в Германию и останутся там до конца медового месяца. Нарцисса хотела бы отпраздновать вместе, я уверена, хоть она и не говорит прямо, чтобы мы не чувствовали себя обязанными провести праздник с ней, — Гермиона откинула голову ему на плечо, открыв доступ к своей шее, за что мгновенно получила поцелуй.