Впоследствии та хрупкая блондинка, которую писательница слушать не стала, ехала с нею вместе в машине, возвращаясь в глубь страны по длинной ухабистой дороге, тянущейся через Прибрежную Гряду, покрытую проплешинами из-за вырубленных лесов.
– Я всю жизнь езжу в эти места, – сказала она и, усмехнувшись, пояснила: – Здесь когда-то летний лагерь был, и я с десяти лет начала сюда ездить. Ох, как же тогда здесь было замечательно! Я до сих пор встречаю людей, которые тогда в «Лимберлост» приезжали.
– «Лимебрлост»! – вырвалось у писательницы.
– Ну да, «Лимберлост», так лагерь назывался, – сказала блондинка, ласково улыбаясь своим воспоминаниям.
– Так ведь и я в этот лагерь ездила! – воскликнула писательница. – В «Лимберлост». Вы хотите сказать, что это он и есть? Там, где проходила конференция? А я – когда мне еще в начале этого года сказали, где она будет, – считала, что и понятия не имею, где это место находится, и все пыталась узнать. Впрочем, я и в детстве толком не знала, где наш лагерь находится. Знала только, что в лесу, где растут секвойи. Нас усаживали в центре города в автобус, а дальше мы, как вы догадываетесь, в течение шести часов болтали без умолку, а потом вытряхивались из автобуса уже в лагере – ну, вы же знаете, каковы дети, они порой просто ничего не желают замечать. Тогда это был лагерь для девочек-скаутов под эгидой Христианского союза женской молодежи. И мне пришлось вступить в женскую организацию скаутов, чтобы сюда приехать.
– Город прибрал его к рукам вскоре после войны, – сказала ее собеседница, глядя на нее с пониманием и сочувствием. – Но это действительно он и есть, «Лимберлост».
– Но я этих мест совершенно не помню! – с отчаянием воскликнула писательница.
– Конференция проходила в старом лагере для мальчиков. А девчоночий лагерь был расположен примерно на милю выше по течению. Возможно, вы никогда оттуда и не спускались.
Верно. Писательница помнила, как Йен и Дороти однажды, проигнорировав традиционный вечерний костер, потихоньку ускользнули из лагеря и спустились по берегу ручья в лагерь к мальчишкам. А потом в сумерки, спрятавшись на другом берегу среди пней и кустарников, принялись ухать по-совиному, блеять и мяукать, пока мальчишки не повыскакивали из своих домиков. Но потом вышел их наставник, и Йен с Дороти пришлось спешно удирать. Они вернулись уже в темноте, грязные, но в полном восторге, и, хихикая как сумасшедшие, еще долго рассказывали о своих приключениях и наиболее удачных выходках, и к ним в домик после отбоя набилась уйма девчонок…