Посовещавшись, экипаж решил подобраться ко второй планете поближе. После нескольких маневров на гравитационных движках, «Матильда» встала на стационарную орбиту. На планету были направлены все имеющиеся на борту корвета средства наблюдения. И активные и пассивные. Поверхность Терра Инкогнито была скрыта от глаз густым покровом облачности. Судя по показаниям радара и лазерного сканера, большую часть планеты занимала вода. Лишь изредка попадались небольшие фрагменты суши (острова?) с причудливым рельефом. Состав атмосферы и гравитация планеты вполне позволяли жить на ней землянам. Было бы где…
— Слышь, салага! — панибратски обратился штурман к Матео. — По старой традиции Космофлота, право наименования планеты принадлежит самому молодому члену экипажа, то есть — тебе! Дерзай, придумай что-нибудь красивое!
— Только не надо умных слов! — усмехнулся Макс, — всякие научные термины не катят! А мифологические чудовища давно кончились, пару лет назад, по-моему… Попроще что-нить, попроще! Отлично идут имена подружек и чем экзотичнее — тем лучше! Как у тебя с подружками?
Щеки Хамисуваари покрылись ярко-красным румянцем. В настоящий момент с подружками у свежеиспеченного выпускника Академии было не очень. Вернее — совсем никак! Стараясь скрыть от явно прикалывающихся коллег смущение, Матео судорожно думал, как выкрутиться. Ничего, кроме имени любимой мамочки ему в голову не приходило.
— Хорош скрипеть мозгами, лейтенант! — уже откровенно веселился Дрон. — Так много девочек, что выбрать не можешь? Тогда скажи как звали маму!
— Прасковья, — выдавил из себя Матео.
— Отличное имя! — поддержал новичка Макс. — Дрон, хватит скалиться, глянь в реестре, не было ли такого названия!
— Нет, вакансия свободна! — пробежавшись пальцами по сенсорам, доложил штурман.
— Властью, данной мне правительством Земной Конфедерации, нарекаю сию неисследованную планету — Прасковьей! — торжественно провозгласил командир. Матео осторожно сглотнул. А Макс продолжил, — приступаем к подготовке посадки! Штурман — рассчитать оптимальную глиссаду! Второй пилот — проверить бортовые системы! А я займусь оружием…
— Думаешь, может понадобиться? — удивился Матео.
— Береженого — бог бережет, — пожал плечами командир.
— А небереженого — конвой стережет! — не оборачиваясь от мониторов, подхватил Дрон. — Матео, эти железки — любимые игрушки командира! Рейда не проходит, чтобы он хоть пару раз не стрельнул! И сам же потом отписывается, мол, я думал, что тот кустик — вовсе и не кустик, а злой сухопутный осьминог!
— Разговорчики на палубе! — прервал треп друга Макс. — Давайте все сделаем аккуратно, чтобы потом не было стыдно за зря потраченное время!
Через час «Матильда» плавно сошла с орбиты и стала осторожно снижаться, скользя по самой границе плотного слоя атмосферы. Все было спокойно, по ним никто не стрелял, их не атаковали вражеские перехватчики, в атмосфере не крутились мощные вихри. Наконец командир решился пробить облачный покров. Нижняя граница облаков находилась на высоте девяти тысяч метров. Экипаж впился глазами в мониторы наружного обзора. Под кораблем раскинулось безбрежное море, изумительного изумрудно-бирюзового оттенка. Корвет сбросил скорость до восьмисот метров в секунду. Небольшие островки, лежавшие на ровной штилевой поверхности воды, были совершенно пустынны. Просто голые скалы.
«Матильда» шла над морем широким зигзагом, прочесывая и картографируя полосу поверхности шириной в пятьсот километров. Прошло уже несколько часов, корвет, словно нож, срезающий с яблока кожуру, перешел на следующую дорожку. Ничего интересного так и не обнаруживалось. Экипаж по-разному реагировал на вынужденное безделье. Матео откровенно наслаждался прекрасным видом своей первой планеты, Дрон скучал, а Макс настораживался все больше и больше. Ну, не нравилась ему эта идиллия! И предчувствие его не обмануло!
Внезапно погасли мониторы наружного обзора. И тут же запищал сигнал аварийной сигнализации.
— Черт! — выдохнул Макс, — все-таки, началось…
Командир, приняв управление, машинально кинул корвет в боевой вираж, уводя корабль с директрисы предполагаемого противника. Вслепую, только по показаниям приборов, выровняв «Матильду» над самыми верхушками волн, Макс спросил слегка обалдевших от случившегося коллег:
— Кто-нибудь понял, что это было?
— Мне показалось, что за мгновение до выключения мониторов, что-то сверкнуло! — хриплым от волнения голосом доложил Матео.
— Я тоже видел вспышку, — голос штурмана был совершенно спокоен. Воронов безостановочно долбил пальцами по «клаве», анализируя работу систем внешнего обзора.
— Дрон, что с камерами? — несколько секунд спустя, поинтересовался командир.
— Не знаю, ослепли, — немного растерянным голосом ответил штурман, — к тому же что-то повредило антенную решетку радара. Датчики радиации на броне зашкаливают! По нам явно чем-то вмазали!
— Откуда? — немедленно поинтересовался командир.
— Сейчас прокручу запись… — ответил штурман. Он вывел на мониторы последние тридцать секунд записи наружных камер. Экипаж внимательно смотрел на экраны. За десять секунд до предполагаемого обстрела в поле зрения попал довольно крупный остров. Он находился справа по борту от первоначального курса. Вспышка действительно имела место и вспыхнуло как раз с правой стороны.
— Так-так, вот у нас и появился противник! — нехорошо усмехаясь, сказал командир. — Штурман, место засек?
— Так точно, командир!
— Тогда уходим на орбиту, чинимся, и возвращаемся за сатисфакцией, — решил Макс, вздыбливая пятидесятиметровое тело корвета.
Чтобы осмотреть полученные повреждения, надо было выйти наружу. Этим занялись Макс и Матео. Днище корвета, на которое пришелся основной удар представляло собой мрачное зрелище. Полностью были «смыты» наружные слои легкой обшивки. К счастью, основная броня не пострадала. Композитный материал, из которого она состояла только слегка «закоптился». После того, как радиационный фон упал до приемлемых величин, экипаж приступил к ремонту. На замену оптических датчиков и антенной решетки ушло пять часов. Корвет снова был полностью готов к бою. Сомнения в агрессивности оппонента Макс не испытывал и сумел «заразить» своей уверенностью остальных членов экипажа. Было решено подобраться к острову, с которого произошло нападение, на сверхмалой высоте.
Второй вход в атмосферу Прасковьи был по-боевому быстр. «Матильда» резко пробила облака, спикировала к поверхности и пошла над водой, буквально цепляя днищем верхушки волн. Аппаратура слежения корвета работала в пассивном режиме. Приблизившись к таинственному острову на триста километров, Макс сбросил скорость корабля до черепашьей. Теперь земляне шли к объекту, преодолевая десять-двенадцать метров в секунду. Неведомый противник пока никак не проявлял себя. То ли действительно не видел, то ли решил подпустить поближе.
Несколько часов томительного подкрадывания — и вот остров появился на горизонте. Осмотр береговой линии при максимальном увеличении камер ничего не дал. Голые скалы, галечный пляж… Ни фауны, ни даже флоры. Подобравшись к объекту на пять километров, Макс опустил «Матильду» на воду. Корвет погрузился, оставив на поверхности только верхнюю часть корпуса.