Вслед за братом сюда вышел Константин и тоже огляделся.
— Тьфу ты, — он сплюнул. — Показалось…
В дверях кухни возникли Хлопенков с Оксаной.
— Ну, мы пошли, — сказал зек.
— Андрюха вас проводит.
— Только пусть не подглядывает, — и Оксана шутливо погрозила Андрею пальцем.
Они с Хлопенковым вышли из дома и направились к сараю. Андрей, не говоря ни слова, взял автомат и пошёл за ними. Константин снова завалился на кровать.
Низкий дощатый сарай находился в саду, метрах в восьми от дома. Когда-то давно, еще когда была жива оксанина мать, в сарае держали корову. Запахи сена и коровьих лепёшек до сих пор не выветрились из него. Сейчас сарай был завален хламом. Войдя в него, Оксана и Хлопенков приблизились к куче старых ватников, лежащих под маленьким оконцем. Когда в потёмки сарая заглянул Андрей, Оксана помогала любовнику снять рубашку.
Услышав скрип открываемой двери, зек недовольно оглянулся. Его лицо попало в солнечный луч.
— Ты чего, подсматривать будешь? — недовольно заревел он на Андрея. — Ты мне ещё в жопу подсмотри! Сыщики! Нигде от вас спасу нет!
Игнатов попятился назад и ногой захлопнул за собой дверь. Побродил несколько минут по саду, собрался было закурить, как вдруг услышал шорох за углом сарая. Он убрал сигареты в карман, перехватил автомат и заглянул за угол. Там никого не было, только чуть шевелились кусты. «Собака, — Игнатов облегчённо выдохнул. — А может, кошка…»
Он вернулся к двери сарая и сел на поленницу.
Дверь была чуть приоткрыта, и из неё доносился игривый хохот Оксаны. Скоро хохот перешел в заливистый визг, а потом начали раздаваться судорожные вскрики и всхлипы. Вслушиваясь в них, Игнатов почувствовал, как у него в паху нарастает возбуждение.
«А интересно, как он её трахает в наручниках…» — подумал он.
Помедлив немного, Андрей встал и заглянул в дверь.
Где-то за сараем снова чуть слышно пробежала собака, но на этот раз Андрей не обратил на неё внимание. Он вглядывался в полумрак за дверью. В пятне света, падавшем от окна, видны были два силуэта. Хлопенков стоял на коленях, а Оксана свешивалась с груды ватников и обвивала его ногами. Тело зека размеренно дёргалось, и в такт этим толчкам всхлипывала Оксана…
Наконец Хлопенков задергался особенно яростно, женщина тоненько запищала и в следующую минуту оба, отдуваясь, рухнули на ватники.
Андрей привалился спиной к косяку и тоже перевёл дыхание. Ему вспомнилась тёмная комнатка за школьным актовым залом, заваленная обломками декораций, вечер, бледное лицо Марины, её податливые губы и её блузка, которую он торопливо, задыхаясь, стягивал, ощупывая потными руками её упругие налившиеся груди…
Воспоминание прервал кашель Хлопенкова и его свистящий надрывный шепот:
— Пойди, глянь, где этот борзый, а как вернёшься — дверь за собой прикрой плотнее.
— А чего?
— Делай, что говорят. Я тебе сказать кое-что должен… Кое-что серьёзное… Только тихо!
Андрей поспешно отошёл к самому забору, а то, и правда, подумают, что он подсматривает.
Из сарая вышла Оксана, огляделась, поправила на себе юбку и деловито прошлась по двору. Через пару минут снова нырнула в сарай. Но дверь сарая, видимо, никогда не запиралась, она даже не прилегала плотно к косяку. Оксана за собой её закрыла, но створка снова отошла, образовав почти такую же щель, какая была.
Андрей, стараясь не шуметь, вернулся на прежнее место и прильнул ухом к щели.
— Оксанка, пойми, щас только на тебя вся надежда, — хрипел зек. — Или погибнем вместе, или вместе в деньгах купаться будем!
— Ой, что ты такое говоришь! — Оксана в страхе всплеснула руками.
— Ты слушай спокойно и вникай своими мозгами. Решается наша судьба…
— Никола, я что-то боюсь.
— Поможешь мне смыться от этих придурков.
— Так они ж милиция, у них ружьё!
— Никакие они не милиция, они только прикидываются ментами! Ты же видела их рожи по телевизору. Их тоже менты ищут, думают, они мои сообщники…
— Тогда кто ж они такие?
— Бандюки! Им ничего не надо, кроме денег!
— Да какие деньги с тебя, голытьбы беглой, возьмёшь?
— Вот что, Оксанка, самое главное. Люблю я тебя и хочу жить только с тобой, потому говорю тебе всё как на духу. Чтоб мне сдохнуть, если совру! — Хлопенков придвинулся ближе к Оксане и зашептал: — Деньги у меня есть большие… — Шёпот его был громкий, свистящий. В тишине он разносился по всему сараю. — Такие деньги, какие тебе не снились никогда… Достались они мне от одного кореша, который умер у меня на руках, а деньги мне завещал. Так и сказал: кроме тебя, Николай, никто про них не знает, а ты пользуйся ими, потому что нет у меня ни родных, ни близких, никого нету, кроме тебя. Ты, говорит, был моим единственным другом, не раз меня от смерти спасал и потому всё должно стать твоим. Так и сказал перед смертью, открыл мне тайну, где деньги схоронены, и умер. Я ему сам, своими руками, могилу вырыл…