Все держатся за передние кресла. Мой муж старается нас успокоить. Потом он просто берёт мою руку и молчит.
Мы падаем. Самолет носом наклонён к земле, и скорость свободного падения высока.
Где-то на низкой высоте пилот справляется с управлением и выпрямляет его курс.
Мы снова набираем высоту!
До конца полета я сжимаю икону, которая у меня всегда с собой. Я прошу архангелов Михаила и Габриэля сопровождать нас до самого приземления.
Через десять минут мы заходим на жёсткую посадку.
Ура! Мы – в аэропорту Идыра! И вот он: Арарат!
Мечты, реалии, воображение и наше падение в облаках встряхнули моё сознание…
Мы садимся в арендованный автомобиль и первым делом едем в город на обед. Безумно хочется есть и праздновать жизнь! По моим щекам катятся слёзы…
2
Симон какое-то время думал, как бы сбежать и тайком спрятаться в повозку. Каменная ограда монастыря, находясь на своём месте, подсказала ему ответ.
Мысли об отце и братьях развернули его обратно к дому.
Открыв дверь, Симон заметил отца в дальней библиотеке.
Вардан, перелистывая какие-то тексты, развернул несколько карт. Полки книг были аккуратно убраны, и манускрипты располагались в алфавитном порядке строго по тематике.
Наблюдая за отцом издалека, Симон видел, как тот рассматривает карту Османской империи, сравнивая пункты и делая заметки на карте царства Урарту. Он жестом указал на стол, и Симон послушно проследовал внутрь просторной комнаты.
– Что ты знаешь об Урарту?.. Наири?
Симон молчал. Ему стало стыдно, что на уроках истории он не вслушивался или не счёл важными рассказы о каких-то там цивилизациях и конфедерациях древних народов.
Когда он вспоминал эпизоды, в его сознании остались повествования отца о Персии, Ассирии и Византии.
Симон жалко молчал.
– Урарту – наши предки… В сражениях с Ассирией они потерпели поражение, – отец дотронулся до плеча мальчика. – Обе цивилизации проиграли в борьбе за влияние в регионе. Они растворились в новых образованиях. Поскольку не сумели договориться, отдельные этнические группы и великая архитектура были растерзаны персами, монголами и тюркскими племенами.
Симон, понимая, к чему идёт разговор, почти шёпотом признался:
– Аннет уезжает этой ночью…
– Я знаю, – абсолютно спокойно ответил отец.
Он достал следующую карту и развернул перед сыном.
– Карта Византии, – прошептал Симон.
– На Востоке идут серьёзные сражения. Мы никогда не сдадимся и не сбежим, как трусливые псы, – он сделал паузу, указывая на несколько пунктов. – В нужное время ты выведешь окрестных жителей через туннель к Чёрному морю. В случае нашего поражения постарайтесь добраться до Крыма. Сегодня ночью я покажу тебе дорогу к туннелю.
Симон всё так же молча покинул библиотеку. Он понимал всю серьёзность сказанного отцом. Как мальчику-подростку, в свои 12 лет ему не было страшно. Он верил в мифы и сказки, когда добро просто обязано победить любое зло!
Вардан, оставшись один на один с картами и планом монастыря, обдумывал план укрепления обороны.
Откинувшись на спинку деревянного кресла, он закрыл глаза. Детство и молодость пролетали в его памяти. Соперничество двух семей и двоюродных братьев во всём: стычки молодости из-за той, которая в спешке, должно быть, закладывает сундуки в повозку по другую сторону монастырской ограды. Желание Рауля превзойти всех обернулось его долгим отсутствием.
Теперь всё это не имело никакого смысла: ревность, соперничество, высокомерие находились на другой чаше весов.
Общая угроза летала призраком войн цивилизаций в прохладном весеннем воздухе.
3
Военный фрегат третий день как находился на пути в Константинополь.
Рауль просматривал карту в своей каюте и делал небольшие отметки там, где английский патруль просматривал подход к Дарданеллам.
Дверь внезапно открылась, и капитан зашёл внутрь. Это был первый раз его такого бесцеремонного вторжения.
– Мы не можем ждать! Французы на пути, и помощь из английских колоний увеличивается с каждым днем.
– Есть один только выход, капитан: обогнуть мыс и войти в пролив бесшумно глубокой ночью. Лёгкий штиль выведет нас к берегу, а там уже и до Босфора рукой подать!
Босфорский пролив по-прежнему был под контролем турецких войск.
– Завтра ночью, – капитан взглянул на карту и вышел на палубу, оставив дверь каюты за собой открытой. Он был греческих кровей, православной веры и получил образование во Французском морском корпусе Константинополя.