Всё здесь ей казалось прекрасным: тихие лимонные сады, школа в тени деревьев и её первая любовь к Вардану.
Потом она часто спрашивала себя, можно ли любить одновременно двоих… Делая выбор между Раулем и Варданом, ей казалось, что он в глубине души от неё отказался.
Спустя 13 лет она наблюдала за его тенью. Он шёл в её сторону.
«Не время прощаться, иначе мы здесь останемся».
– Маман, – послышался голос Аннет, – нас ждут в Константинополе! Поехали же!
Карин встала на подножку и залезла в повозку.
Она взяла поводья в женские руки и долго гнала лошадей без оглядки, пока они не оказались за пределами Амасии.
Вардан наблюдал, как повозка исчезает вдали.
Вначале ему показалась она, которая смотрела в его сторону. Сердце его замерло. Опять он отказался от её миража.
…Окликни он её, и она бы осталась. Но и в этот раз он просто молча смотрел, как она уходит, теперь уже навсегда.
Симон догнал отца далеко за оградой.
– Я принёс огонь!
В своей ещё детской руке Симон держал огромный огненный факел.
Отец, похлопав его по плечу, указал в сторону леса.
– Нам предстоит небольшая прогулка.
5
Фрегат зашёл в Босфор с половиной больного экипажа на борту. Другая половина состояла из раненых офицеров Александрийского корпуса.
Турецкий морской патруль приблизился к корме. Было приказано сбросить якорь до прибытия медицинской комиссии в ожидании санитарных лодок.
– Есть ли тяжело больные? – спросил начальник патруля.
– Капитан и весь главный штаб, – донёс один из матросов, – они находятся в своих каютах. Жар и судороги…
Патруль развернул лодку обратно к суше:
– На берег никому не выходить! Ожидайте транспортировки.
Тем же вечером раненых забрали на сушу, а больных лихорадкой отправили на карантинный остров. Ранее этот остров использовался в Византии как маячная станция. Теперь же здесь находилась больница с мини-операционной и карантинным отделением. Умерших сбрасывали в море, оклемавшихся через 15 дней отправляли на берег.
К капитану приставили конвой. Всех офицеров оставили на борту фрегата под постоянным дозором. Пять больных были размещены в одной просторной каюте.
Некоторые матросы остались на борту добровольцами по причине того, что им просто некуда было идти. Находясь в постоянном плавании, они не представляли, что будут делать на суше, где уже начались волнения и погромы. Всем показалось странным, что турецкий дозор подчинялся немецкому офицеру, который проверял борт каждую ночь. Задавая одни и те же вопросы, он заходил в каюту к больным, откуда каждый раз выносили мёртвого.
…Так капитан и Рауль остались вдвоём. Кровати между ними были пусты и простыни сдёрнуты.
В центре Константинополя проводились правительственные собрания, на которых обговаривалась судьба христианской интеллигенции Османской империи.
Все чего-то ждали… Как будто и само это решение исходило и планировалось далеко за пределами Босфора.
Рауль пришёл в себя. Он слышал беспечную болтовню матросов, и это означало, что он выкарабкался!
Привстав, он ощутил невыносимую боль у висков и положил голову обратно на подушку. Повернувшись, Рауль увидел капитана. Его истощённое тело почти бездыханно лежало на отдалённой кровати. Казалось, жизнь уходила из его груди.
Найдя в себе силы, Рауль окликнул матросов, которые сидели на палубе, наслаждаясь весенним солнцем.
– Рауль Эфенди! – обрадовавшись, они устремились в каюту. – Сейчас принесём вам еды! Молодые орехи и свежая рыба!
Они помогли ему привстать.
– Сколько прошло времени? – поинтересовался Рауль.
– Всего-то пять дней, Эфенди!
6
Дорога показалась Аннет вечностью. Мать гнала лошадей, пока повозка не отклонилась в повороте. Левое колесо разболтано проскакивало в рейке, и казалось – вот-вот отпадёт в сторону.
На починку потребовалось много сил и времени, пока один из крестьян не поспешил на помощь. Своими мужскими руками он вставил и закрепил болт.
– Госпожа, готово!
Карин протянула ему пару монет.
– Дороги опасны, – предостерёг он, и это было вторым знаком после сломанного колеса, – везде солдаты или выпущенные на свободу заключенные. Вчера у нас украли овец!
– Я знаю… – ответила Карин.
Развернув лошадей, они направились к морю.
– Маман, мы куда едем? В Константинополь? – испуганно поинтересовалась Аннет.
– …За помощью!
Карин и сама не знала, куда теперь они едут. Дороги оказались намного опаснее, чем она представляла их в лимонных садах Амасии.
– Мы едем к морю за помощью! – прокричала Карин.