74. Львы. Без цукру. Капитан
Окраинная часть Буш-Вельда, которую в народе нарекли Страной львов, казалось, не соответствовала зловещему своему названию, ибо после трех-четырех дней пути им так и не повстречался ни один страшный хищник.
По-видимому, все это лишь предания, и львы скрываются где-то в глубине пустыни, подумал Сиприен.
Но когда он сказал об этом Джеймсу Гильтону, тот рассмеялся.
— Неужто вы полагаете, что львы — это вымысел? — сказал он.
Утром из помещения для охранников раздался душераздирающий рев. Я сразу подумала о львах, но ошиблась.
— Без цукру? — орал Пузан. — Чай без цукру?
По утрам охранники пьют служебный чай, однако сегодня, в связи с дефицитом и удорожанием, они, насколько я поняла, сахар к чаю не получили, точней, получили, но в не-переработанном виде. (По сахарной свекле на чашку.) Отсюда и бурный протест Пузана, оставшийся, разумеется, без ответа.
В лесу появились новые статуи.
Продолжаются тренировки, но нас все меньше.
Капитан, наш главарь, предложил мне побеседовать с глазу на глаз. Мы встретились за гаражами, где он имеет обыкновение ошиваться.
— В конце концов нам и здесь не так плохо, — начал он. — Жить-то можно в конце концов. Почему бы не жить, даже если мысль о смерти ужасает любого страуса? Так ли важно — о какой смерти, на бойне или какой другой?.. К сожалению, рано или поздно каждый из нас умрет, так стоит ли тратить и без того слишком короткую жизнь на то, чтобы о чем-то бредить, проявлять недовольство, кипеть, бунтовать. Да, конечно, у нас из хвостов регулярно дергают перья, что не очень приятно, — но, если задуматься, разве это не почетно, что перья эти, выдернутые из наших задниц, со шляпок самых изысканных дам трубят всему миру о непревзойденной красоте страусов? Ведь это в порядке вещей; когда перья самых красивых птиц оказываются на шляпках самых красивых женщин.
Кстати, припоминаю, что самые лучшие головные украшения египетских богов… они ведь были из страусиных перьев. Ты знала об этом?
А теперь о полетах.
Я не против того, чтобы мы летали, и не считаю, что это в принципе невозможно. Напротив, я бы очень гордился, если бы это удалось хотя бы вам, самым молодым… но все-таки я не думаю, что кто-то из нас сможет когда-нибудь пролететь хоть метр, хоть кто-то, за исключением, может быть, самых маленьких, которые сейчас делают свои первые шаги по двору… в лучшем случае только им удастся.
Да, Африка. Разумеется, разумеется. Я все понимаю, мыс Доброй Надежды, водный простор Лимпопо и сочные травы бескрайней саванны… Ты понимаешь, что я не из числа остряков, которые говорят, что в Сахаре вас ожидают роскошные сахариновые деревья…
Сахариновые деревья в Сахаре! Эту гнусную шуточку я слышала в первый раз, хотя сразу же догадалась, кто был ее автором.
— Но я чувствую, что я уже стар… не для дороги, а для новой жизни, — вслух оправдывался наш старейшина Капитан. — Ну и представь себе, что мы, стар и млад, все вместе поднимемся в воздух — в чем я сомневаюсь — и безо всяких проблем — в чем опять же я сомневаюсь — прибудем на место, за море. Но предположим, что мы — во что я не верю — пересечем экватор и доберемся до этой твоей прародины… И что дальше? Я уже не способен привыкнуть ко вкусу новых растений, к значению новых запахов… В таком возрасте это уже невозможно, а главное, я уже не смогу отвечать за будущее своих соплеменников…
(Весьма трезвая самооценка, подумала я, но это не значит, что мы не можем избрать себе нового вожака!)
— Короче, я предлагаю тебе… только не обижайся… я прошу тебя больше не будоражить племя… все мы прекрасные бегуны, в том числе и ты… забудь о крылатых мечтах… все это нездорово… ты меня понимаешь?