Но как Лина ни присматривалась, никого, соответствующего бы описанию: молодой черный маг благородного происхождения, — не находила.
Пестро одетая ребятня с сахарными петушками на палочках устроилась прямо на перилах и, весело переговариваясь, болтала ногами. Их мать, не менее пестро одетая женщина с яркой косынкой на голове, боролась с расстегнувшимся чемоданом, силясь запихнуть обратно вывалившиеся оттуда вещи, но те упорно лезли наружу, словно тесто из кастрюли.
Высокая длинноволосая блондинка в черном даже на первый взгляд дорогом плаще до самых пят стояла в нескольких метрах от "пестрой" семьи, облокотившись на ограждение, и, никуда не спеша, смотрела на море. Вероятно, тот, кто должен был встретить женщину, так же, как и Лина, не рассчитывал, что судно придет раньше срока. У ног прибывшей приютилась внушительных размеров дорожная сумка, поэтому неудивительно, что та дожидалась помощников. Блестящие, светлые до белизны волосы незнакомки на солнце отливали серебром, и Линетта невольно засмотрелась.
— Все, — провозгласил хриплый голос с палубы.
Она вздрогнула. Как — все? Быть такого не может.
Но по сходням действительно больше никто не спускался. На борту были видны только члены команды, облаченные в стандартную темно-синюю форму, какую носили все экипажи, обслуживающие пассажирские перевозки. Яркое по-летнему солнце, блестящая гладь воды, чистое небо с белоснежными перистыми облаками, встревоженные гомоном людей чайки, высматривающие чем бы поживиться — и больше ничего.
Лина мысленно помянула чертей Ризаля и с досадой ударила кулаком по перилам. Знала бы, вышла бы из дома не за час, а за два. За три — если надо.
Неужели не встреченный в первых рядах лорд Айрторн-младший счел ниже своего достоинства подождать несколько минут? Его ведь должны были предупредить, что на причал придет кто-то из местной гильдии.
Линетта с тоской посмотрела на поредевшую, но все еще не схлынувшую окончательно толпу. Она не любила пользоваться магическим зрением в людных местах. Темные маги вместе с аурами видят проклятия и следы, оставленные в человеческом теле воздействием нечисти и нежити, иногда — так называемых "подселенцев". "Черные кляксы и тучки", — в приливе хорошего настроения как-то поделился с напарницей Ренье. Лина же не могла видеть никаких "клякс" — она видела разноцветные уплотнения в чужой ауре, символизирующие болезни.
Глубоко вздохнув, Линетта все-таки выпустила дар, рассчитывая, что если прибывший в Прибрежье темный маг еще не ушел с пристани, то она увидит его по черной ауре издалека.
Магов на причале не обнаружилось: ни светлых, ни темных.
Линетта обвела толпу взглядом: аура женщины, все еще воюющей с выплевывающим вещи чемоданом, светилась ровным светом абсолютно здорового человека, разве что уставшего с дороги. Трое ее ребятишек, до сих пор восседавшие на ограждении, доедая леденцы, тоже не носили в себе никакой хвори. Лина выдохнула с облегчением: на болезни детей она всегда реагировала особенно остро и лезла не в свое дело, как выразился бы Ренье.
Перевела взгляд правее.
Мимо пробежал подросток-грузчик, бодрый и веселый, как внешне, так и по состоянию ауры, правда, наверняка постоянно недоедающий. Впрочем, об этом говорило не только магическое зрение, но и обычное — подросток был очень худым.
Правее…
А в следующее мгновение глаза Линетты распахнулись шире — от неожиданности: аура женщины с длинными светлыми волосами, спускающимися до самой талии, несмотря на то что те были собраны в хвост, была чернее самых черных чернил.
Темный маг. Очень сильный темный маг, гораздо мощнее того же Ренье, или Лукреции, или Дорнана.
В этот момент, словно почувствовав на себе чужое пристальное внимание, "незнакомка" обернулась, и Лина в очередной за сегодня раз помянула любимых чертей своего начальника — это же надо было принять мужчину за женщину, основываясь только на худощавой фигуре и длине волос.
Поймав ее взгляд, лорд Айрторн (а теперь Линетта не сомневалась, что это был именно он) широко улыбнулся и указал на себя пальцем, мол, вы за мной? В отличие от нее, черный маг явно сразу же применил магическое зрение и опознал в ней одаренную.
Лина откровенно опешила и лишь коротко кивнула. По правде говоря, она ожидала чего угодно, от холодного равнодушия до презрительного: "Где ты шлялась?" Но точно не безобидной пантомимы и дружелюбной улыбки.