Линда
1
Мне шестнадцать.
Мы школьники. Мы выпускники. Мы готовимся к нашему последнему звонку, стоим в актовом зале с парой девчонок и болтаем.
-Я бы хотела семью. Хотела бы родить ребёнка. Не знаю, как сказать, но я даже хотела бы пройти через эти ощущения, через боль, когда рожаешь, - мечтательно и с каким-то несвойственным ей чувством теплоты, говорит Миллер.
-А я бы не хотела ребенка. Я хочу, чтобы рядом был любимый человек. Хочу любить и быть любимой, - со свойственной мне в последнее время холодностью отвечаю я. И подумав, добавляю:-нет, может быть я бы и хотела детей, но я точно не хотела бы их рожать.
-Почему? - спокойный вопрос от Валерии- знаешь, современная медицина предлагает разные варианты. Обезболивание например.
Валерия очень умная. Слишком. Нет, она не заучка или ботаник: когда однажды она достала сигариллу и раскурила при нас, мы в ней больше не сомневались.
Так почему я не хочу никого рожать? Действительно, почему? Ну во-первых, мне кажется это унизительным: действительно, что за вздор - девять месяцев кто-то сидит внутри тебя, а ты испытываешь из-за этого всяческие неудобства, а после он ещё из тебя и вылезет, причиняя страдания, возможно травмы, а заодно и похитив твою молодость и красоту. Нет. Я люблю, чтобы все красиво, изящно, чтобы не быть слабой на глазах у кого-то, чтоб без неловких ситуаций, чтоб я не была в положении угнетенного. При этом я бы не сказала, что не люблю детей в принципе. Я к ним хорошо отношусь, даже как бы, наверное, положительно. Вот например с младшеклассниками посидеть-позаниматься или просто пообщаться с чьим-то ребёнком не откажусь. А уж всякие детские штуки, вроде одежды, бутылочек и прочего - это же весьма стильно и эстетично. И мне это нравится. Я ничего не имею против ребёнка из детского дома! Я бы с радостью ухаживала за ним; я даже могу себе это представить: как бабочка садится к нему на руку и наши улыбающиеся лица, как он спрашивает почему небо такое или деревья, а я все-все ему рассказываю, как мы путешествуем, ходим в зоопарк смотреть на жирафов и много ещё чего... я бы готовила его к школе, покупала бы с ним вместе тетрадки, ручки, портфель, помогала бы делать уроки. Да, такая уж я - любительница всякой канцелярии. Не подумайте - я даже далеко не отличница - математика -мой личный маленький гроб, последние гвозди в крышку которого забили синусы и косинусы; по куче предметов я мастерски пользуюсь шпаргалками, химию я прохожу мимо, физкультура - а что, есть такой предмет?
Хорошо, на крайний случай, если свои дети будут уж очень нужны, я согласна на кесарево сечение. И пусть это будет девочка. Рыжая, с кучей веснушек, с прямыми длинными волосами, голубыми глазами, яркими красными губами, тёмными заметными ресницами, худенькая, веселая, совсем не похожая на меня...
2
Мне шестнадцать
Мы стоим вместе с Миллер на общем балконе последнего этажа высотки. Нет, никто из нас в ней не живет, мы просто ушли подальше от своего дома и зашли в чужой. Я думаю, все чей подростковый возраст пришёлся на нулевые, помнят как это было здесь, в Москве: сплошная субкультура, длинноволосые парни с гитарами, рок, панк, готика, конечно же эмо... особенно эмо - с косыми челками, в черно-розовых расцветках, в кедах с какой-то замысловатой шнуровкой, с кучей значков; обязательно в наушниках с музыкой: «без лишних слов нажми на курок», «сентябрь горит, убийца плачет», «никогда я не видел блеск твоих глаз на закате дня».
Мы тоже не без того - где-то посередине всех имеющихся направлений. Мои волосы скачут из рыжего в черно-красный цвет, у Миллер из белого в чёрный; мы тоже в кедах и худи с цветными капюшонами внутри, правда без значков и порезаных рук, да и в наушниках присутствует Пилот, Цой, Кипелов, Би2, Animal Jazz и много ещё чего. И сейчас мы на шестнадцатом этаже. Миллер курит - я не курю. В смысле вообще обычно не курю, иногда могу побаловаться, но это не мое, как и алкоголь. Я делаю фотографию пейзажа внизу на свою Nokia. Инстаграмм ещё не придумали, а Вк только набирает обороты, поэтому фотки делаются, чтобы была красивая картинка или чтоб показать в компании.
-Было бы прикольно узнать со стороны - хорошо ты целуешься или плохо, - выпуская пар говорит Миллер, - Давай поцелуемся просто по приколу.
-Мы и так целуемся, когда здороваемся, - отвечаю я.
Да уж была традиция в те годы - чмокаться в губки со всеми при встрече.
-Да нет по нормальному давай попробуем, тебе же интересно, что парни думают, когда с тобой целуются? - настаивает она.
Мы не поцеловались, потому что начинали хохотать как сумасшедшие при каждой попытке. Может это была такая защита? Не важно. Мы хохотали. Только никому из нас было на самом деле не весело.