В силу малочисленности название ''флот" пока решили не применять. "Андрей Первозванный" с присоединившейся к бригаде 14 июля "Славой" прошел полный курс начальной боевой подготовки, после чего 17 июля принял большую группу сухопутных офицеров — членов "Общества ревнителей военных знаний". После ознакомления с кораблем в постройке в 1908 г. офицеры могли видеть корабль в полной (хотя бы внешне) готовности, И хотя до боя с "Дредноутом", как этот случай рассматривался в вышеприведенном 1908 г. буклете, дело не дойдет, но учебный бой бригады и отражение ночной атаки миноносцев были продемонстрированы гостям с полным успехом. Разные виды боевой деятельности и условия корабельной службы сухопутные офицеры — их было до 250 человек — могли прочувствовать за время плавания 17, 18 и 19 июля. За эти дни маневрами флота, вышедшего из Ревеля, руководил лично И.О. Эссен.
26 июля бригада в полном составе собиралась на Большом Кронштадтском рейде для первого после войны большого императорского смотра. Торжество состоялось 27 июля в день 107-летия неукоснительно праздновавшегося флотом гангутской победы. Малочисленность крупных кораблей (четыре линейных и пять крейсеров) лишь отчасти скрашивали стоящие в строю 34 миноносца. Вся эта по внешности внушительная армада далеко уступила в боевой мощи совсем недавно отправленным императором с этого рейда кораблям 1-й и 2-й тихоокеанских эскадр, И люди, и корабли — три прибывших на парад, были участниками войны с Японией — слишком хорошо помнили, что стало с флотом в 1904–1905 гг.
При всей вредоносности не вовремя наводимого, изнуряющего людей и срывающего все работы предсмотрового лоска решено было все же порадовать императора посещением "Андрея Первозванного". Высочайший визит планировали и для "Императора Павла I". Все недоработки на нем начали прятать под смотровое обличие. 22 июля после нескольких дней напряженного ожидания командиру "Императора Павла I" сообщили, что смотр на неопределенное время отменен, а ему надлежит следовать для учений в Биорке.
После смотра "Цесаревич" и "Рюрик" в награду за полную боеготовность были отправлены в кратковременное плавание в Травемюнде, а два больших додредноута втянулись в Кронштадтскую гавань для возобновления некстати прерванных работ.
"Андрей Первозванный" выходит на испытания
15. В строю
В то время как "Цесаревич", "Слава" и "Рюрик", продолжая боевую учебу, с 30 августа по 2 сентября участвовали в соединенном маневрировании флота и готовились снова принять в свои ряды недостающую часть бригады, на кораблях принимали все усилия чтобы в продолжении осени покончить с еще значительными недоделками. Их в перечне командира Шванка от 22 сентября 1911 г. хватало еще на 87 пунктов. Одну из неопределенностей решили 7 сентября, когда минный отдел МТК по согласованию со штабом начальника Действующего флота выбрал, наконец, на "Андрее Первозванном" место для добавочного радиотелеграфа. Его назначили на нижней броневой палубе на 50 шпангоуте. По мнению Минного отдела это место между мачтами и трубами и не слишком низко опущенное внутрь корпуса, было оптимальным. Фирма Гейслера завершила установку электрического управления рулем.
15 сентября снова вытребованный к бригаде "Андрей Первозванный" принял участие в первой для Балтийского флота бригадной стрельбе. Отсутствовал только "Император Павел I". С 18 по 20 сентября "Слава", "Цесаревич" и "Рюрик" с бригадой крейсеров и отрядом заградителей совершили поход в Киеге — бухту у берегов Дании. "Андрею Первозванному" было позволено провести время в Кронштадте, и 30 сентября Шванку напоминали, чтобы он, пользуясь временем стоянки, энергично развернул работы по оборудованию корабля пневматической ремонтной техникой. 3 октября согласие на это поступило и из штаба Командующего морскими силами — после сбора в Кронштадте все корабли приступили к дефектным работам. Отпущен был и "Андрей Первозванный", вступивший 7 октября в вооруженный резерв. Он продолжал свои все еще не иссякавшие работы. Наряд на установку 75 палубных иллюминаторов Адмиралтейский завод принял только 14 октября.
Продолжались работы по сооружению дополнительной радиорубки. Особую работу составило не перестававшее угнетать экипаж почти полное отсутствие вентиляции. Чтобы как-то выжить в созданных проектантами невыносимых условиях, матросы приноровились тайно пользоваться электрическими вентиляторами. Чтобы шум их двигателей не привлекал бдительности офицеров, электродвигатели выводили на бесшумный режим: пусковые реостаты включали только наполовину и в таком положении застопоривали. Еще 17 августа во время стоянки в Ревеле командир Шванк ходатайствовал о заказе 106 запираемых офицерами защитных шкафчиков для пусковых реостатов местных вентиляторов, но только через два месяца — 8 октября 1911 г. — штаб поддержал ходатайство командира, ссылаясь на уже осуществленный на "Императоре Павле I" опыт подобной защиты реостатов. Расход был не велик — по 1 рублю на шкафчик, но дело решалось до следующего года.
Другую, еще более широкую проблему отечественной техники поднимал новоназначенный председатель приемной комиссии капитан 1 ранга В.П. Римский-Корсаков (род. в 1861 г.). Сдав командование "Императором Павлом I" 23 сентября (капитану 1 ранга А.К. Небольсину, (1865–1917) он, накопив огромный опыт, должен был, как полагало начальство, ускорить и завершить сдачу обоих кораблей. Первая же проведенная им на "Андрее Первозванном" очередная приемка заставила вспомнить хорошо знакомую неблаговидную практику как центральных учреждений флота (раздробленность заказов среди мелких поставщиков) так и отечественных фирм и предпринимателей. Не было еще в практике многих проводить всестороннюю или хотя бы элементарную проверку технической готовности поставляемых ими приборов и механизмов.
Недобросовестное отношение рабочих и предпринимателей к своему делу ("авось сойдет"), то и дело заставляло останавливать испытания, так как обнаруживалось, что "гайки не довернуты до места, пружины не закреплены, прибор не урегулирован". Случалось, что электродвигатели под нагрузкой не испытывали и это впервые приходилось делать комиссии. Часто представителей фирм не оказывалось на испытаниях. Так вышло и на "Андрее Первозванном" при инвентаризации вентиляторов от фирмы Дюфлона. Все это создавало постоянные задержки в приеме техники, писал 13 октября 1911 г. морскому министру новый председатель комиссии. Чтобы избежать таких задержек, он просил дать комиссии право при срыве испытаний по вине заводчиков, не подготовивших технику к сдаче, относить за их счет все командировочные и пассажирские расходы их представителей.
Письмо П.В. Римского-Корсакова давало ключ к объяснению многих неурядиц казенного судостроения, на них, особенно на "выгодную" для казны систему дробления заказов через торги, объявлявшиеся ГУКиС, обращали внимание и некоторые корабельные инженеры. Но вряд ли предложения П.В. Римского-Корсакова могли вызвать энтузиазм в бюрократической корпорации, которая продолжала сохранять прежний порядок, как верный источник "гешефтов" со стороны "дружеских" фирм. Недоброкачественность и опоздание поставок, удлинявшие сроки сдачи кораблей, продолжались и впоследствии. И не странно ли, что уделяя много внимания министерским интригам и подозрительному ("играет на бирже") поведению своего товарища по должности контр-адмирала М.В. Бубнова, морской министр И.К. Григорович инициативу П.В. Римского-Корсакова в своем дневнике обошел молчанием. Показательна и судьба не в меру инициативного председателя. Получив после изнурительного достроечного командирства не менее хлопотную должность председателя комиссии, П.В. Римский-Корсаков, несмотря на огромный приобретенный опыт и строевую квалификацию (артиллерийский класс, курс военно-морских наук), был в 1913 г. удален на вовсе не требующую этого опыта чиновную должность командира Владивостокского порта.
Прежним порядком продолжались на "Андрее Первозванном" и достроечные работы. Так, только по механизмам на 24 октября насчитывалось до 57 разных незаконченных работ. Сюрпризы продолжал преподносить коварный настил казематов. Как значилось в записке по артиллерии среднее 120-мм орудие из-за недостаточного подкрепления фундамента обнаружило вредную наклонность "подпрыгивать" при стрельбе. Незамеченное проектантами обнаружилось тогда же — в начале октября — неудобство конструкции фок-мачты. Проход сквозь нее с навесной палубы к походной рубке заставлял "сгибаться настолько, что человек пролезает скорее ползком, чем проходит". Между тем этим маршрутом проходят люди с койками, "и вообще движение большое". Работа же требовалась небольшая — стрингерам мачты придать аркообразную форму. Эти и подобные работы, перечислявшие в десятках периодически составлявшихся перечнях, являлись по разным частям корпуса, устройств, механизмов, приборов и оборудования.