Тристан нахмурился, будто чувствуя мое замешательство, но усмехнулся.
— Я же говорил на автограф-сессии, что жду своего друга.
Я хотела поумничать и спросить его, откуда мне было знать, что он говорит о единственном находящемся там парне, а не об одной из психопаток в очереди, но не стала.
— Ну, неловко получилось.
— Ты умеешь хранить секреты? — спросил он, наклоняясь вперед на своем стуле. Я слишком быстро кивнула, из-за чего он снова ухмыльнулся. — И почему я тебе не верю?
Я провела рукой по губам, словно застегнула молнию, и откинула руку назад, делая вид, будто выбросила воображаемый ключ.
— Буду держать рот на замке, обещаю.
— Думаю, Калум влюбился. Он болтал о твоей подруге последние три часа, — улыбаясь, Тристан дернул козырек своей кепки. — Он сказал, что не одолжит мне денег, пока она не ответит.
Я фыркнула носом, отчего мы рассмеялись.
— Ну, ему не повезло, потому что сейчас Никки изображает саму неприступность, — сказала я, шевеля бровями. И, хорошенько подумав о том, что я только что ляпнула, добавила — Но не говори ему об этом.
Николь съест меня с потрохами, если узнает. Кроме того, как всегда говорила Зои: «Подруги важнее парней».
Тристан пожал плечами и откинулся на спинку стула.
— Почему ты ешь в одиночестве?
— Подруги не захотели пойти со мной.
Он снова нахмурился, и на его безупречном лбу образовалась морщина.
— Тогда я рад, что нашел тебя.
— Уж лучше ты испортишь мой ланч, чем тот парень, который застукал меня, когда я подтягивала трусики. — Я ухмыльнулась идеальному экземпляру мужского пола, сидящему напротив, и он усмехнулся.
— Твой парень не будет злиться?
Я прищурилась, глядя на него и задаваясь вопросом, не пытается ли он выудить информацию, как недавно это делала я. Мне показалось действительно странным, что из сотен женщин, с более красивыми лицами и менее прикрытыми одеждой телами, он выбрал именно меня. Отбросив эту мысль, я решила лучше сосредоточиться на том факте, что он это сделал, а не на том, почему он решил так поступить.
— Не-а. Но мой муж точно будет, — ответила я с самым серьезным видом.
Его зеленые глаза тут же метнулись к моей левой руке, лежавшей на столе. Он покачал головой, медленно возвращая взгляд к моему лицу.
— Ты издеваешься надо мной, золотоискательница. — Тристан снова наклонился вперед, быстро посмотрев по сторонам.
— Ты… от кого-то скрываешься? — Я указала на его голову, а затем на толстовку.
— Не совсем.
Моя бровь сама по себе поползла вверх.
— Ты лысеешь?
Я поняла, что Тристан улыбался больше меня, а ведь это я была известна тем, что постоянно улыбалась. Особенно когда совершала глупые и постыдные вещи.
— Нет.
— У тебя стремная стрижка, да?
— Нет, у меня отличная стрижка, спасибо.
Я закатила глаза и улыбнулась ему.
— А, я поняла. Твоя голова такая же огромная, как и твое эго, и ты пытаешься скрыть это кепкой.
Он вздохнул и снова посмотрел по сторонам.
— Ничего из этого, — сказал Тристан раздраженным и недовольным тоном, но кривая улыбка на его лице говорила об обратном.
Он поднял руку вверх, длинные пальцы провели по краю кепки, а потом он стянул ее с головы. Глаза цвета насыщенной зелени смотрели прямо на меня.
Его волосы представляли собой самый необычный микс каштанового и золотого оттенков. Тристан провёл рукой по слегка влажным прядям, и кончики волос мгновенно растрепались так, будто его ударило током. Конечно, даже цвет волос у него был не таким, как у любого другого человека на планете Земля.
— Мои волосы и правда… — начал он тихо говорить, и я услышала, как он нервничает.
— Крутые, — добавила я со смешком. Не могу вспомнить, когда в последний раз использовала слово «круто».
— Я хотел сказать узнаваемые, но крутые мне больше нравится.
Я заметила, что его брови были почти такого же цвета, что и волосы, и это делало его только симпатичнее.
— Значит, ты пытаешься сохранить анонимность?
— Именно.
— Киска-трусишка, — вырвалось у меня прежде, чем мой мозг успел обработать информацию. В очередной раз мой словесный фильтр покинул здание.
Тристан расхохотался, и на вдохе хрюкнул, как поросенок. Я была уверена, что мои глаза полезли на лоб от неожиданного и такого чисто человеческого звука, который издавало такое, казалось бы, совершенное существо. Я начала смеяться как идиотка, а потом тоже хрюкнула, как самая настоящая свинья, черт возьми. Мы так сильно смеялись друг над другом, что он снова хрюкнул, на этот раз громче, и я нихрена от него не отставала.