— Так Робби Лингус приедет или как? — спросил он, взяв мохито, который заказал вместе с рюмкой непонятного напитка.
Отрицательный момент в том, что у тебя есть трое любопытных друзей, которые еще и очень близки, заключался в одном маленьком нюансе: если один узнавал что-то, чего не знали другие, то это было вопросом каких-то пары часов, прежде чем и остальные будут в курсе. Наша дружба была одновременно благословением и проклятием. Я должна похвалить Зои и Николь, ведь Джош пронюхал о ситуации с Тристаном-Робби только на следующий день после порновыставки. Будучи хорошим другом, он потратил целый час на то, чтобы подробно рассказать о том, насколько я красивее, умнее и сексуальнее любой из девушек, с которыми он когда-либо видел Тристана в его фильмах. До этого разговора мои сиськи, задница, ноги, лицо и умственные способности еще никогда в жизни не получали столько комплиментов.
Еще одним свидетельством моей неосведомленности было то, что мой лучший друг-гей знал, кто такой Робби Лингус, а я — нет. Для меня вообще было открытием, что Джош смотрит что-то, кроме порно с мужиками.
— Понятия не имею. Никки ничего не сказала, так что я бы не поставила на это.
Джош нахмурился, подняв руку, чтобы коснуться своих жестких, как камень, волос. Клянусь, он каждый день намазывал полбутылки геля на свои светлые волосы. Если Зои, Никки и я не удосужились красить или осветлять волосы, то Джош себе в этом не отказывал. Что бы не случилось, но раз в три недели он подкрашивал свои русые пряди.
Друг нахмурился и пожал плечами.
— Как думаешь, он может быть хоть немножечко геем?
Я фыркнула, прежде чем взять свой стакан водки с клюквенным соком.
— Сомневаюсь, что немножечко геем можешь быть ты, — засмеялась я, но мысленно молила Бога о том, чтобы он не работал на два фронта.
— Кто знает, Козявка. Может быть, он втайне любит сардельки, — сказал Джош с невозмутимым лицом.
Я не могла не вздрогнуть от того, что он использовал мое прозвище.
— И какое желание ты загадаешь сегодня?
Джош скрестил пальцы обеих рук и закрыл глаза.
— Все, чего я хочу на свой день рождения, чтобы Робби Лингус был геем, — пропел он, и мы оба заржали.
Нас прервало мужское хмыканье, а за ним последовал бархатный голос с нотками веселья:
— Я польщен, но думаю, тебе повезет гораздо больше, если ты загадаешь, чтобы геем оказался Калум. Ему нравится скрещивать шпаги.
Джош и я развернулись на стульях, чтобы посмотреть на источник этого невероятного тембра, но я и так знала, кому он принадлежит. Разумеется, в метре от нас стоял Тристан. Руки, как всегда, находятся в передних карманах темно-серых узких брюк, в них аккуратно заправлена черная рубашка на пуговицах, рукава которой закатаны до локтей.
Мать моя женщина. Я боялась, что Джош попытается урвать этот лакомый кусочек, если не доберусь до него первой.
Тристан ухмыльнулся нам, когда мы заметили, что Калум стоит прямо за ним вместе с Никки.
— И такое бывает, Тристан. Такова… жизнь. Когда два члена находятся близко друг к другу, то очень сложно удержаться, — пояснил Калум, качая головой.
Рядом со мной хихикнул Джош.
— Мне ли этого не знать, малыш. Хочешь, скрестим наши шпаги? — подмигнув, промурлыкал он Калуму.
Я начала смеяться, глядя на Калума и Тристана, которые просто молча стояли и смотрели на Джоша с непроницаемым выражением лица. А затем они тоже разразились громким смехом. Пока эта троица знакомилась друг с другом, Николь протиснулась между ними, разглаживая кремовое платье без бретелек, которое было на ней, и перебрасывая прямые длинные, светлые локоны через плечо.
Она пробралась между мужчинами, чтобы заключить меня в объятия.
— Прекрасно выглядишь, — сказала она, потянув за несколько волнистых прядей моих волос.
— Спасибо, Ник. Ты тоже, — сказала я ей.
Через секунду Джош взвизгнул, и метнулся мимо Калума с Тристаном, сказав что-то о том, что заметил свой подарок на день рождения. У Джоша потрясающий талант: он легко определял в толпе гея. Что-то типа гей-радара, но больше похоже на то, как кобель мог учуять сучку во время течки.
— Ну, что ж. Калум, хочешь со мной потанцевать? — спросила его Николь. Как будто у него действительно был выбор.
Огромный мужчина только кивнул и широко улыбнулся ей.
— С удовольствием, — промурлыкал он, и Никки хмыкнула, но ничего не сказала, когда они уходили.
— Привет, — сказал Тристан ровным, низким голосом, замерев в метре от меня. Я увидела, как на мгновение его взгляд переместился с моего лица к вырезу платья, а затем он снова посмотрел в мои глаза.