К: Не знаю.
Т: Он не поймет этого и не оценит? Он монстр?
К: Конечно. (Смеется). Ну, мы еще посмотрим, кто кого!
Комментарий. И приведенные выше, и несколько дальнейших высказываний терапевта исходили из интерпретации, что Лариса боится обнаружить перед мужем свои истинные экзистенциальные потребности – в любви, поддержке, понимании. В действительности же фраза "мы еще посмотрим" в качестве полной речи выражала конкретное намерение клиентки увидеть самой другую женщину своего мужа. Это намерение было неосознаваемым, но устойчивым и сильным. Поэтому клиентка отбрасывала любые интерпретации в этой области, бессознательно сосредоточившись на планировании и выполнении задуманного. В конце концов терапевт поняла, что часто повторяющиеся обороты "не собираюсь слушать" и "это не главное" относятся не к мужу, а к конкретной ситуации на сеансе. Терапевт высказала эту догадку и снова получила ответ "Да, но не в этом дело". Сеанс закончился, а при следующей встрече клиентка начала рассказ с красноречивой реплики:
К: Ну, наделала я делов. Вы будете сердиться, но я это сделала.
Т: Что именно?
К: Съездила в Бахчисарай и посмотрела на эту Лену. И поговорила с ней. Знаете, я много чего увидела и поняла, но, как всегда, не удержалась и сделала кое-что лишнее.
Лариса тщательно рассказала о встрече с Леной. Она нарисовала полностью негативный портрет глупой, корыстной, внешне непривлекательной и внутренне пустой девицы, у которой нет даже выраженного интереса к отношениям с мужем клиентки. Лариса много раз подчеркивала, что ее соперница аморфна и пассивна, ничего из себя не представляет, что это просто "комок вялого, непропеченного теста" и т.п. Ее рассказ был содержательным, очень эмоциональным и подробным, но вполне связным и цельным, последовательным и логичным. По мере слушания у терапевта возникал классический для структурно-аналитической парадигмы вопрос "Che vuoi?" ("Чего ты хочешь?"), иначе – "Ты говоришь мне это, однако чего ты хочешь, что ты имеешь в виду?"
Опыт показывает, что чрезмерная тщательность рассказа клиента, обилие в нем мелких подробностей почти всегда маркируют разрыв между высказываемым и высказанным: дискурс "о чем-то конкретном" несет важное сообщение на другую тему[37]. Вопрос "Зачем клиентка рассказывает это?" настоятельно требовал ответа. Этот ответ мог бы пролить свет на желание Ларисы; не на явно артикулируемое желание принизить соперницу, изничтожить ее и при помощи такого "магического уничтожения" уничтожить саму проблему, но на латентное бессознательное желание, о котором ей самой ничего не известно.
Бессознательное желание обнаруживает себя только посредством вытеснения, в форме истерического требования, логика которого примерно такова: я требую от тебя нечто, но на самом деле я требую, чтобы ты отверг мое требование, поскольку я хочу совсем другого! В реальном дискурсе это выглядело следующим образом:
Т: Лариса, Вы очень подробно рассказали мне о том, как Лена выглядит, привели немало образных сравнений, ассоциаций – и все-таки снова и снова возвращаетесь к интерпретации того, что она из себя представляет.
К: Я просто хочу, чтобы Вы составили себе правильное мнение. Она действительно настолько ничего из себя не представляет, что даже удивительно, что Виктор в ней нашел. Это же просто размазня какая-то!
Т: Я это поняла.
К: Нет, Вы не понимаете! Тут дело не в том, что она – полное ничтожество… Вы бы видели эти сальные, немытые космы, нос картошкой, ноги неопрятные, грязные. Полное убожество! Я только на нее глянула – и вся моя злость куда-то делась. Кроме гнева на мужа, конечно. И вот на это он польстился? Да мне ее даже жалко стало – сидит, трясется, ничего сказать не может. Физиономия тупая, сонная – так и хочется встряхнуть ее хорошенько.
Т: Вам хотелось ее встряхнуть?
К: Нет, Вы знаете, мне хотелось сделать другое. Мне хотелось посадить ее в машину, привезти в Севастополь, показать ей наши рестораны, фирму, дом и сад, фотографию сына и сказать: "Вот это все мы создали с мужем, мы создавали это больше десяти лет, а ты хочешь все разрушить?" Но когда я увидела, что она такое… Так можно было бы вести себя с женщиной умной и гордой, а ей я в конце концов дала два рубля на такси, у нее даже не было денег, чтобы домой добраться.
Т: А откуда она должна была добираться домой?
К: Ну, Вы знаете, мы с ней долго разговаривали в кафе, потом поехали за город… Она за день выпила две бутылки шампанского. Мы сидели за столиком, так молодые люди, ее ровесники, на нее и внимания не обращали, а ухаживали только за мной. Причем один из них оказался другом ее приятеля, того, за которого ей бы хотелось выйти замуж, она мне потом рассказала.