— Потом меня позвали в кабинет… а директор ушел. Мисс Мулик сказала, что у нее ко мне особые чувства, потому что она тоже украинка… У нее друзья-соотечественники в Торонто по фамилии Крисвоти, у них нет своих детей, и они будут счастливы меня удочерить. Получится, что я буду жить со своими соотечественниками, в большой богатой стране, и стану носить фамилию Крисвоти.
Янек молчит, давая мне время успокоиться.
Потом медленно произносит:
— Познань, Торонто.
Я слушаю его голос, и на меня наваливается ужасная тяжесть, она давит, прижимает к холодному серому цементу лестницы, и мне начинает казаться, что я больше никогда не смогу встать.
— Это невозможно, — шепчу я.
Янек поворачивается, убирает волосы с моего лица, ощупывает его кончиками пальцев, как слепой.
— Слушай меня внимательно, мисс Крисвоти, — говорит он наконец. — Они могут отправить меня в Познань, а тебя в — Торонто, они могут изменить наши имена, снабдить нас фальшивыми документами, фальшивыми родителями и фальшивой национальностью, но кое-что им не под силу — они НЕ могут нас разлучить Поняла? Мы всегда — всегда! — будем вместе, и с этим они не справятся. Мы знаем, кто мы есть на самом деле, и мы здесь и сейчас выберем себе истинные имена, которыми и будем зваться с сегодняшнего дня. Готова, сестричка?
Я завороженно киваю.
— Хорошо.
Янек берет мою левую руку, отодвигает рукав свитера и целует родинку. Губы у него ледяные, тело сотрясает дрожь.
— Я с тобой… здесь, — говорит он. — Мое настоящее имя — Лют, потому что мой отец делал лютни в Щецине. Мое имя происходит от названия этого инструмента, так оно звучит на всех языках. Дотронься до родинки или просто подумай о ней — и почувствуешь, что я вибрирую в тебе, как струны лютни, аккомпанирую тебе, когда ты поешь. Лют, Лют, Лют. Повтори.
— Лют, — говорю я. — Лют, Лют.
— Теперь выбирай имя для себя.
Имя вспархивает надо мной, как птица в небо, и я тихо-тихо произношу:
— Эрра.
— Эрра, — повторяет он. — Эрра. Да, это то, что надо. Я забираю Эрру с собой в Познань, а ты увозишь Люта в Торонто. Эрра и Лют. Тебе нравится?
— Лют и Эрра.
— А потом, когда-нибудь… Я найду тебя. Когда мы вырастем. Я отыщу тебя очень быстро — по твоему пению.
— И мы будем вместе всю жизнь.
— Да. Давай дадим клятву.
Он приложил два пальца к моей родинке и сказал:
— Я, Лют, клянусь, что люблю Эрру, найду ее и останусь с ней навсегда. Твоя очередь.
— Я, Эрра, клянусь любить Люта, встретиться с ним снова и остаться вместе навсегда.
Наша клятва была очень серьезной и торжественной, а назавтра Янек исчез, повергнув весь центр в хаос, а неделю спустя я стояла на палубе корабля и смотрела на убегающие вдаль серые волны Атлантики.
От автора
В период между 1940 и 1945 гг., чтобы восполнить понесенные на войне людские потери, на территориях, оккупированных вермахтом, осуществлялась обширная программа «германизации» детей разных национальностей. По приказу Генриха Гиммлера в Польше, на Украине и в Прибалтийских странах было похищено больше двухсот тысяч детей. Школьников отправляли в специальные центры, где они должны были пройти «арийское» обучение; малыши, в том числе множество грудных детей, прошли через центры Лебенсборна («жизненный источник» — пресловутые нацистские «конюшни»), а потом были отданы на усыновление в немецкие семьи.
После окончания войны UNRRA (United Nations Relief and Rehabilitation Administration), при содействии Организаций помощи перемещенным лицам, вернули около сорока тысяч детей в родные семьи.
Источники
Марк Гиллель. Во имя расы. — Файяр. Париж, 1975.
Гита Серени. Немецкая травма: Опыт и размышления, 1938–2001. — Пингвин. Лондон, 2001.
Фернанда Венсан. Знаешь, кто такой Гитлер? — «Дружба через книгу», Безансон.
Ева Варшавяк. Как я стала демократкой. — Изд-во «НВ», Эг-Вив (Гард), 1999.
А также:
Документальный фильм Шанталь Ласбат «Лебенсборн» (1994).
Интернетовские сайты.