- Я не против. Надо же узнать, кто этот загадочный некто, написавший Веде личное послание, – с улыбкой вдруг ответил за них Эл.
Ему почему-то захотелось станцевать с ней. Но видя, что Веда с сомнением смотрит то на него, то на девушку, продолжил:
- Танцую я не очень. Но ноги, честно, постараюсь не отдавить.
- Хм… это, наверное, мне надо стараться ничьи ноги не оттоптать, - со вздохом проговорила девушка. – Ладно.
Эл подошел к девушке и, обняв её, повёл по небольшому, на сколько хватало места в этой комнатушке, кругу. Девушка легко дала ему управлять в танце и поразительно плавно следовала за ним, слушаясь и повинуясь его движениям. Он заметил, что спину она держит ровно, не скованно. «Училась всё-таки», - решил Эл. Полуприкрыв глаза, она, как будто, наслаждалась танцем. И он сам осознал, что держать её в объятиях ему нравится. Танец закончился, по мнению Эла, очень быстро, так как без музыки они прокружились не больше четырех кругов, и девушка остановилась и отстранилась.
- Довольна? – спросила она девчонку, которая улыбаясь, стояла и смотрела, как они кружились по комнате.
- Угу, – просияла она, отдавая конверт из жёлтой бумаги, на котором красивым почерком со всевозможными завитушками было выведено несколько слов на незнакомом языке. А внизу «ведающей».
– А вы красивая пара, – крикнула отошедшая на безопасное расстояние девчонка и припустилась бежать, избегая праведного гнева ведающей.
- Ну что за несносная девчонка, – смущаясь, но стараясь говорить строго, покачала головой Веда и вернулась к развешиванию белья, убрав конверт в передний карман фартука, который был надет на ней поверх длинной светло-синей туники и серых штанов–шаровар.
- Если не секрет, от кого послание? – спросил Эл, чтобы нарушить тишину.
- Не секрет, – отозвалась Веда, не поворачиваясь к нему и продолжая заниматься своей работой, – от Лешего.
- От кого? – переспросил Эл, думая что ослышался.
Она повернулась, посмотрев ему в глаза, и повторила.
- Послание от лешего. Зовут его Лёша. К нему как раз и отправилась Дусея. Они там всякие травки-муравки собирают на заре да в полночь. Опытом делятся да за жизнь разговоры водят. Сейчас развешаю бельё, и посмотрим. А то потом так весь день и пролежит не развешанное, – и как ни в чём не бывало продолжила развешивать остатки белья.
- А ты тоже дружбу с нечистью водишь?
-Я? Ну кто хочет дружить, я не против. Им же тоже человеческое тепло, участие и сочувствие нужно. Они от нас, людей, мало чем отличаются. Так вот к ним с добром, и они ничего дурного не сделают. Тут всё так же как у нас, – пояснила она Элу.
«Да, - подумалось ему, - чего только ни бывает на свете». Уставившись в опустевшую корзину, думал: «Интересно, а Веда ведьма?»
- Нет.
- Что нет? – вернулся он в реальность.
- Я не ведьма. Я чистокровный человек, – и видя непонимание в его глазах, пояснила. – Ты спросил, не ведьма ли я. Я ответила, что нет.
Подхватив корзину, направилась на выход. Догнав её и отобрав корзину, он последовал за ней.
- Обиделась?
- Нет, - улыбнулась она, – Я уже привыкла, что раз я помогаю бабе Дусе, меня тоже за ведьму принимают. А я, если честно, про всё это только недавно узнала. Жила-поживала себе спокойно, не тужила. Делами всякими занималась, себя баловала, а тут «бац, и вторая смена», - с улыбкой закончила говорить она.
Но видя опять непонимание в глазах Эллариана, махнула рукой, не бери в голову, мол. Отнеся корзину в кладовку и вернувшись к дому вдвоём, девушка, повернувшись к Элу, уже что-то хотела сказать ему, как во двор буквально влетел здоровый парень, уже у калитки крича:
- Ведушка, матушка, выручай! Маманя рожает! Повитухи нет. Бабка наша занемогла. Надежда токмо на тебя!
- Так, Егор, успокойся. Где мама? – протягивая стакан с водой, спросила Веда.
- Дома, – отдышавшись, пробасил Егор.
Высокий, тощий пацан в холщовых серых штанах и такой же рубашке, которая была вышита по вороту орнаментом синими нитками. Принял у девушки стакан и залпом выпил налитую туда воду. Веда же не теряя время, быстро подошла к шкафчикам, которые были установлены на веранде, и стала доставать оттуда всякие баночки, бинты, завёрнутые в тряпицы предметы, и складывать в сумку, которая всё это время висела у неё на боку, но не привлекала внимания.