Её подняли и бережно прижав к груди, понесли куда-то. И только стук его сердца и тихое: «Всё будет хорошо. Потерпи, родная», - придавал силы не уплыть в беспамятство, чтобы не чувствовать накатывающие волны тошнотворной слабости, раздирающей головной боли и состояния рассыпания на атомы, отторжения этим миром и невозможности всё это прекратить.
Они остановились. Послышались чьи-то голоса, но чьи, она так и не поняла. Веда попыталась открыть глаза, но не смогла. Её бережно положили на кровать и подставили ко рту какую-то чашку: «Пей», - услышала и послушно попыталась сделать глоток, но не смогла. Закашлявшись, она еле поборола рвотный порыв.
Всё это время Веда ощущала прохладную руку у себя на лбу и неосознанно стремилась прижаться к ней Быть ближе. Её скрутил очередной приступ боли. И согнувшись по полам, схватившись за голову руками, она до крови прикусила губу чтобы не закричать в голос. Но стон сдержать не смогла. Родные руки тут же обнял её, пытаясь защитить от всего, а возможно забрать боль на себя. И, казалось, на время стало полегче. «Люблю», прошептала про себя Веда, испытывая благодарность, что сейчас Эл с ней. Но долго передышка не продлилась. Очередной приступ принял её в свои «радужные объятия», заставляя опять застонать в голос. И опять руки, и голос, убеждающий, что всё будет хорошо. Надо только потерпеть немного. И, кажется, её назвали… любимой? «Нет. Бред… Слуховые галлюцинации… мои фантазии», пояснила себе она, прижавшись лбом к чему-то холодному.
«Карму никто не отменял. Вот вам и расплата за бесцельно прожитые годы и...», - в перерыве между очередной болью пришла к ней мыль. Но додумать ей не дал знакомый женский голос: «Все вон! Вы только мешать будете!». И долгожданное забытьё.
Эллариан
- Нет! Этого просто не может быть правдой! Я только нашел её! Я не могу ее потерять! Тем более сейчас! Сейчас, когда она спасла всех нас! - бесновался он, меря свою комнату, шагая из одного угла в другой.
- Сядь! - громко приказал ему Лион, - Так ты ей ничем не поможешь. А меня уже раздражаешь своими метаниями. Иди лучше брата проведай, - также в приказном тоне посоветовал ему дядя.
Эллариан остановился, зло буравя взглядом короля, не прощая ему непонимания, кем для него стала Веда, а потом молча вышел из комнаты и пошел в покои Эндрейн. Умом он понимал, что король прав и его метания ничем не помогут. И оставалось только успокоиться и ждать. Но вот сердце не принимало бездействия.
Три дня назад, когда Эл очнулся в тронном зале, осознавая, что не управляет своим телом, и всё пошло не так, как планировалось, он ужаснулся.
Тогда, выйдя из библиотеки и направившись осматриваться, он оказался возле покоев Персивальда.
- Проходите, проходите. А мы вас заждались, - услышали Эл, выходя из-за угла и тормозя, видя отца с Ведой. Они стояли в коридоре зажатые с двух сторон людьми. «Сколько времени прошло? Веда уже вернулась? Что делать?», сквозь шквал мыслей очень поздно пришло осознание, что ему известен хозяин голоса. И стало горько. И хоть ещё теплилась надежда, что он обознался, ослышался, но следующие слова, послышавшиеся после исчезновения окруженных, убили всё на корню, - Куда они делись? Найти!... Почему я, маркиз Фэран, должен всё за вас делать?». А потом темнота, которая развеялась только после прикосновения любимой.
Это потом Эл понял, что кристалл её знакомого вернул ему сознание. А тогда стоял, не имеющий возможности ни пошевелиться, ни издать ни звука, и боролся с тревогой и страхом. Он боялся. Боялся за неё. Что его любимая, в чувствах к которой он уже давно признался себе, опять осталась наедине с…
А когда он осознал, что и тут Веда оказалась права и сущность всё же нашла возможность в обход их дара проникать в потомков Гэлейн, и перед ними Эндрейн собственной персоной, то Эл завыл бы в голос, если мог. Веда, как обычно, со своими идеями и предположениями угадала. И даже знала кто это. Только ему так и не успела рассказать.
Если он сейчас был свободным в своих действиях, перед ним встал бы нерешаемый вопрос. Спрашивая себя, смог бы он устранить брата, понимая, что это уже не Эндрейн. Вернее не совсем он. Рассуждая, смог ли убить, даже зная, что в теле Эндрейна какая-то сущность, Эл не находил ответа.
Убивала беспомощность и бессилие что-либо сделать. Как-то помочь Веде. Защитить. Ужасало еще и то, что если ему, его телу, прикажут, он подчинится. Он причинит ей зло. И не сможет противостоять этому.