- А может я вас тут подожду, а? Бабе Дусе ведь помощь нужна будет? Лео сам все разузнает и вернется. С Веруськой и Элом я тут попрощаюсь. А когда Вера станет королевной, то в гости будет приезжать, а? Ну пожааааалуйста, – сложив вместе две ладошки перед собой, умильно скорчила рожицу она.
- Вед, ты что, лошадей боишься? – удивилась Вера.
- Нет, не боюсь, – вздохнула девушка, – Я их опасаюсь, – и видя изумление на лицах друзей, продолжила каяться, – Я на лошади один раз ездила. И то, в далеком детстве. На шуточном турнире. И не одна. Меня посадили, прокатили по кругу, сняли. Я как представлю, что мне надо к ней подойти, взобраться на нее, мне уже плохо становиться. Я молчу уже о том, что на ней еще держаться надо как-то. Эх, бедные мои мягкие места, – печально закончила девушка. Веду успокоили и обещали не зверствовать. Ну, то есть, не все мягкие места стирать без остатка. Что-то оставлять на следующий день.
Вопрос на чем же тогда Веда все это время ездила, к ее облегчению, никто не задал. Может, посчитали, что только на каретах она разъезжает. А может, что только пешим и передвигается. Эл подвел к девушке ее вишневую лошадку с именем Брауни, предложив с ней пообщаться.
Вот везде Веда читала, что лошадь или сразу признает хозяина или начинает вредничать, заставляя его или отказаться от нее или добиться уважения какими-то другими способами. Брауни к Веде была индифферентна. Ну, вот, совсем. Она спокойно стояла, пока Веда, подойдя поближе, наглаживала её. Подношения в виде кусочка яблока она тоже не приняла. Просто проигнорировала. На разговоры не велась. Веда поняла, что нахваливать её бесполезно. «Да, поездочка мне предстоит супер», думала она.
Но оказалось все не так уж плохо. Брауни действительно она была не интересна. Ей, как поняла потом девушка, ничего не было интересно. Она спокойно давала залезть на себя и спокойно топала по двору туда куда, как научил Веду Эл, девушка указывала.
Прощаться было тяжело. Веда не любила прощаться. Но уехать и не сказать добрые слова, ставшим такими родными ей людям и нелюдям, она просто не могла.
С деревенскими, которых она обучала грамоте и танцам, Веда попрощалась накануне вечером. Ее долго обнимали, детвора обступила и не отпускала. Да и взрослые всем своим видом показывали, что не хотят отпускать, но все-таки отпустили с миром, пообещав, что будут ее ждать. И она всегда будет желанным человеком у них в деревне. Что уезжает насовсем, она так им и не сказала. Девушки надарили ей бус и браслетиков, сделанных ими самими. А Веда сделала планшетом общую фотографию, голограмму которой Карыч с бабой Дусей помогли ей перенести на несколько листочков бумаги. И вот эти фотографии она и подарила своим «ученикам» на память.
На утро, во дворе знахарки, когда уже были все собраны, состоялись проводы друзей. Уезжающие по очереди обнимались с остающимися со словами пожелания хорошей дороги или другими напутственными речами. Карыч, повесив уже знакомый Веде кристаллик на ее браслет, обнял девушку и, с минуту не выпускал ее из объятий. Он порывался что-то сказать, но каждый раз, набрав воздух в легкие, просто выдыхал его, так и не решившись. А потом, со словами «Ну что, сестренка, увидимся еще как-нибудь!», грустно улыбнулся и, отпустив девушку, отступил от нее. Маруська шагнув к ней, вручила фляжку и расплакалась. Веда и сама чуть не плакала. Обняв девушку крепко-крепко, она шепнула «Спасибо, Марусь! За все спасибо!», быстро отпустила и отошла, так как боялась расплакаться. Дарио, материализовался перед девушкой на пару минут. Также обняв и шепнув «Если понадоблюсь, позови!» и исчез. Баба Дуся всё время прощания Веды с друзьями стояла на веранде и просто смотрела на них. Спустившись и подойдя к Веде, она обняла ее и тихо проговорила «Всему свое время, Странница. Хорошей дороги!». Отпустив девушку из объятий, пошла обратно в дом. «Странница?», удивилась обращению бабы Дуси. Но пояснив себе, что она отправляется «странствовать по миру», хоть и с конечной целью, порталом в свой мир, Веда еще раз мысленно попрощавшись со всеми, отправилась к лошади.