Зимний месяц января пролетел быстро. Сколько было суеты и подготовки к основному торжеству, которое должно было состояться третьего февраля, одному богу было известно. На фоне тревожных вестей, доносившихся отовсюду, свадьба для двух семейств Гельвигов и Розенблантов казалась маленькой искоркой счастья, в которой не будет ни политики, ни войны, ни споров о России, которая, казалось, катится в пропасть при попустительстве царствующей верхушки. Царь Николай отсиживался в Царском Селе, царица Александра Федоровна с детьми находилась в трауре. Министры бездарно руководили фронтами. Окопная война до чертиков надоела простым русским солдатам. Случалось дезертирство, а кое-где братание с противником, простыми солдатами, уставшими от ран, болезней, холода и голода. Война всем казалась делом бессмысленным, но подписывать мирный договор ни одна из враждующих сторон не желала. Все выжидали и выгадывали. Политики запутались, а отвечать своими жизнями за некомпетентность приходилось рабочим и крестьянам, офицерам и врачам.
Любовь Васильевна при помощи модистки подогнала свое свадебное платье по фигуре Агафьи. Лиза открахмалила белоснежную фату, украсила ее мелкими жемчужинами. Белые туфельки были куплены Константином Петровичем в магазине «Пассаж», в нем же приобрели строгое платье для Любови Васильевны, которая, вместо матери отправляла младшую сестру в жизнь. В день венчания Люба сделала подарок Агафье. Открыв черный бархатный футляр, она двумя пальцами достала жемчужное ожерелье от Обюссона, закрепила ювелирное украшение на шее невесты, которое так гармонировало с ее подвенечным нарядом. Любовь Васильевна даже прослезилась от того, как ее любимая Агафья была трогательно хороша. Перед любящей сестрой стояла самая очаровательная из невест. Небольшое манто с горностаевой опушкой нежно легло на плечи красавицы. Пышный мех муфты должен был уберечь от мороза затянутые в перчатки руки невесты.
Теперь можно было выезжать в Казанский собор, где все было подготовлено к венчанию. Празднично украшенная цветами карета была подана к парадному подъезду. Агафье помогли взобраться по ступеням, поправляя длинный шлейф подвенечного платья. Молодую девушку бил озноб от волнения, и даже присутствие сестры не могло вселить уверенности. Агафья растерянно улыбалась, не до конца понимая, что все это не сон, и в данный момент она направляет свое сердце, свои стопы, свою душу к тому, кто стал дорог ей за столь короткое время.
Константин Петрович, который был в роли посаженного отца, шутил и подбадривал словами своих любимых женщин. Невольные слезы от умиления собирались в уголках глаз Любови Васильевны. В последний раз ее Агафья переступила порог дома. Впереди у нее будет новая семья, любящий супруг, другой дом.
- Агафьюшка, милая моя, - говорила Любовь Васильевна, - что бы ни произошло в этой жизни, знай, что я никогда тебя не предам, всегда буду тебе вместо матери, поэтому моя рука друга всегда будет протянута к тебе.
- Милая моя, Любонька, сестрица ненаглядная, ты не представляешь, как я благодарна вам с Константином Петровичем за эти минуты счастья. В том, что я испытываю сейчас, есть ваша немалая заслуга. Спасибо вам за этот волшебный, судьбоносный для меня день.
- Ну-ну, не надо, - отвечал Константин Петрович, - а то и я сейчас заплачу из-за вас, мои девоньки.
Они подбадривали, утешали, улыбались друг другу. Вот и конец пути.
Кучер остановил лошадей, открыл дверцу кареты. Первым вышел Константин Петрович, подал руку Любови Васильевне, и уже они оба помогли Агафье выйти из кареты на свет. Агафья зажмурилась от ослепительного солнца, которое отражалось в белом одеяле земли. Небо синело над головой. У дверей собора собрались многочисленные родственники и друзья.
И тут Агафья увидела своего Сергея, который спешил ей навстречу, улыбающийся, высокий, красивый. Легкий румянец от мороза окрасил его лицо. Сердце радостной птицей выпорхнуло из груди невесты, понеслось навстречу суженому. Сергей взял ее руку, поднес к губам. Замер. Потом поднял взгляд своих счастливых глаз:
- Душа моя, как я счастлив теперь. И нет ничего выше этого счастья, Агафья. Ты готова ступить со мной на тернистый путь, под названием жизнь?
- Я пройду с тобой сквозь годы и испытания, рука об руку. Буду тебе верной подругой и любящей женой.
Молодые стали подниматься по ступеням, ведущим к алтарю, где над ними пропоют: «Аллилуйя» и соединят сердца навек.